[Ранго]

Сообщение от Мережук Роман

Сместив акцент на них мог бы сделать более выпуклые и запоминающиеся образы,

постараюсь, плюс, по любому придётся всё переписывать и кардинально менять. Не знаю, как надо, но в формате марафона меня хватает максимум на онлайн-черновики.

25. конец третьей главы.

Скрытый текст - 3-12:

Вечером в Ярилово появляются новые гости. Караульный дед сощурился в подступающую темноту. Тени между соснами.
– Леший вас там, что ли принёс? – и вдруг осекся, бросился вниз, на ходу прокричал, чтоб звали старейшину.
– Воевода приехал, воевода!
Гостей пропускают. Вадимир путешествует налегке – у пристани привязан утлый челн, из сопровождения два гребца. В тёплых плащах с меховым воротником из куницы, за спиной луки, мечи на перевязи. Богато живут, подмечают высыпавшие зеваки.
Новые гости – совершенно другое отношение. Это не хозяева-волки пожаловали, это родичи, почти что друзья. Друзья пока ровня, пока в одной среде крутятся. Старейшина проводит их к себе, изба натоплена, пьют и едят за одним столом.
– Ну?
– Что ну? В смысле, зачем припёрся? – ухмыльнулся Вадимир. – Дожили! Нельзя уже просто так и прийти.
– У нас сегодня уже просто так пришли, – заметил внук, подсобляющий старику. Один из пожилых, очевидно, отец, залепляет ему затрещину. Хлёсткий такой звук, как кнутом щёлкнуло. Дед смолчал, улыбаясь. Одобрил и того, и другого.
– Да, к нам уже приходили.
– Повадился медведь к пчёлам ходить. Он и мёд сожрал, и пчёл передавил, – присказкой ответил воевода.
И снова молчание. Всем и так понятно. Вадимир пришёл за помощью и теперь сожалеет, что опоздал. Старейшина с неохотой ожидает, когда воевода начнёт подговаривать на мятеж. И отказать опасно, мало ли что потом произойдет, и соглашаться зря, особенно, после полюдья.
– Ты с нами? – наконец, спросил Вадимир. – Ты за словен?
– Я за себя, за них вот.
Хозяин обвёл рукой собравшихся за столом – детей, внуков, зятьёв, воинов у дверей, женщин.
– Ты человек известный. Воин, каких мало, храбрец, охотник до чужой крови. Что для тебя война? Так, забава. Мне же – разор! Вот и играйся, тешься, а мы так, вдали.
– Ясно. Юрику-то не передашь?
– Не передам.
Вадимир поднялся из-за стола, огляделся. Высокий такой, статный, бывалый. Глаза ясные, гневливые. Нос прямой, ровный как стрелка шлема. Кожа чистая, загорелая. И вдруг воевода поменял тон. Теперь голос его громогласный, командный. Не путник, мол, какой, ночной проситель, нет, то великий кнез созывает храбрецов на брань.
– Ну, бывай тогда, отсиделец. Видал я разных в деле. Иной – горячий, сразу на рожон лезет, пока не угомонят железом. А другой – в кустах отсидится. Проиграют – ужом уползёт, скроется в чащобе. Победят – выйдет. Тоже победитель. Нет, нам такие и даром не нужны. А что, я вас спрашиваю, есть ли здесь мужи? Есть ли ратники?
Побитый накануне крикун вышел на свет. Лицо синее, опухшее, глаза – щёлочки, не пойми, как ещё видят. Костяшки на руках ободраны, кровоточат. От горя лупил в бревенчатую стену, выл так, что вся округа слышала.
– Я с вами.
И тот самый юный воин – безусый, горячий – подобрал лук, закинул колчан за спину, набрал стрел. Подошёл к воеводе, оглянулся. Больше никого. Дураков нет – глядя на зиму, покидать посёлок.
Вадимир поманил храбрецов за собой и гости, наконец, ушли. Караульщик торопливо закрыл ворота на засов, подпёр кольями. Час поздний и огни тухнут. Посёлок засыпает…