На одного посетителя, согласно нормативу, отводилось не более пяти минут. Конечно, порой делались исключения. Но и пяти минут зачастую оказывалось много. Что там? Заполнить анкету по шаблону, посмотреть область потребностей и выдать направление на чипизацию. Тем паче, что всё это, по большей части делала машина. Однако на этот раз произошел сбой. Перед Эльвирой сидел седой мужчина. Лет за пятьдесят, точно. В старомодном костюме. Она быстро заполнила анкетные данные.
- Ваша бывшая профессия?
Хотя, какая разница? Если клиент пришел сюда, то бывшая профессия уже не имела никакого значения.
- Я работал учителем.
Она криво усмехнулась. Последняя школа в их округе закрылась – дай, Бог, памяти! – лет семь назад. И никто даже не заметил этого. И эту-то последнюю школу просто так тянули. Мало ли выживших из ума ретроградов! Но к этому времени и они уже повымерли. Сейчас не надо детишкам десять лет протирать штаны за партой, учителям портить себе нервы, всяким псевдоученым составлять программы. Как только ребенку исполнялось положенное количество лет, ему трансплантировали чип общеобразовательной школы. Совершенно безболезненная операция! Несколько минут и все знания, умения и навыки заложены в его голове без всяких усилий с его стороны. Прошло несколько лет и трансплантировали еще один чип – и вот вам готовый инженер, менеджер, летчик, водитель, да кто хотите, согласно карте профессиональных потребностей округа, которая дополнялась и уточнялась каждый год. И не нужно никаких вузов, и не надо тратить пять лет драгоценной для общества жизни. Вот вам готовое и совершенное изделие!
Эльвира посмотрела карту профессиональных потребностей.
- Требуется мастер криогенных установок, нанотехнолог…
- Ну уж нет! – сказал мужчина.
- Биоинженер, рекламный дизайнер, шоумейкер…
- Да нет же!
- Извините! Давайте поглядим дальше. Хотя уверяю вас на первом месте самые престижные специальности. Но вы можете оставить заявку. Наш центр занятости может подождать несколько дней, даже неделю. Ну, можно две недели. Постойте! А у вас есть какие-то пожелания?
- Да! Есть!
Какой-то странный мужчина! Обычно клиенты соглашаются сразу. Да и какая разница? Чип сформирует в тебе нужные качества и навыки, и даже любовь к новой профессии. Многие чувствуют себя вполне счастливыми.
- Тогда я слушаю вас!
- Я хочу работать по своей специальности. Учителем! Иных желаний у меня нет.
- Но такой профессии больше нет.
- Неправда!
- Мужчина! К сожалению, время вашей аудиенции истекло. Я больше не могу вам уделять времени.
- Ну, и что же мне делать?
- Как что?
Он начинал уже раздражать ее. Попадаются же такие экземпляры! Ну, был бы какой-нибудь девяностолетний старик. А то, можно сказать, еще в расцвете сил. Хотя, конечно, и не первой молодости.
- Вы же знаете отлично, что в кратчайший срок должные пройти чипизацию. Иначе это будет сделано помимо вашей воли. Общество не может потворствовать прихотям каждого.
- Я заявляю еще раз, что я не хочу быть никем. Только учителем!
- Но кого вы будете учить, если учеников нет. Вы что только узнали об этом?
- Я буду учить тех, кто пожелает учиться.
- Да вы что, мужчина? С другой галактики свалились? Таких людей нет!
Он подскочил и нервно заходил по кабинету. Это насторожило ее. А вдруг он сумасшедший. Она опустила руку к тревожной кнопке. Но что-то остановило ее в последний момент.
- Да как же вы не поймете? – быстро говорил он. Лицо его раскраснелось. Он резко жестикулировал. - Я имею право на самостоятельный сознательный выбор. Никто не может ограничить меня в этом праве. Если у людей не будет этого права, они станут рабами. Не может общество решать всё за каждого. Человек должен иметь свободу выбора. И поэтому никто не имеет права программировать другого. Пускай даже если это выдается за общественное благо!
- Мне всё понятно! Значит, снова за старое и ладом! С двоешниками, с хулиганами, с учителями, у которых истрепаны нервы и которые сплошь и рядом проклинают современных детей.
- Именно так! Именно за это! И еще за то, чтобы видеть глаза учеников! За то, чтобы у учителя был прямой контакт с теми, кого он учит. Только тогда ребенок действительно учится.
- Это демагогия!
- Но мы же не роботы!
- Мужчина! Наш мозг – тот же самый компьютер, который, кстати, большинство людей не умеет пользоваться или использует лишь незначительную часть его ресурсов. Надеюсь, с этим-то вы согласитесь? Чип же запускает такие мощные пласты нашего мозга… Впрочем, я за это время уже должна была принять трех посетителей. Моему руководству это может не понравиться. Вы хоть понимаете, что меня накажут. Итак, четко ответьте: будете ли вы проходить чипизацию. Если да, то какую профессию вы для себя определили?
- Профессию я для себя определил давно и менять ее не собираюсь. Поэтому в вашей чипизации…И ведь словечко-то придумали какое!...
Он уже подходил к двери, когда она нажала тревожную кнопку. Два коротких сигнала. Это означало, что служба безопасности задержит этого типа недалеко от выхода. И он будет отправлен на принудительную чипизацию.
Она улыбнулась. Хорошо, когда служебная машина работает четко, без сбоев. Человеческим эмоциям здесь не место. Все должно быть предвидено. Ничто не должно ставить работника в тупик. Это прекрасно! Почему об этом не могли догадаться раньше. Она вспомнила глаза мужчины, полные страдания, и поежилась, как будто холодный ветерок забрался в прорезь ее блузки с расстегнутой верхней пуговицей.
Я хочу рассказать вам об истории с описанием очередного феномена, непосредственным свидетелем которого, разумеется, стал я. На этот раз речь пойдет о параллельных мирах. Скажите на милость, кто-нибудь ясно и доходчиво может объяснить, что это такое.
Я и сам не мог толком вникнуть в суть этой научной проблемы.
Ну, как можно попасть в этот параллельный мир? Для этого субъект, допустим, я, должен двигаться со скоростью, близкой к световой. В этом случае, как известно, пространство начинает преломляться, и время движется иначе, медленнее, быстрее или еще как-нибудь. Но для этого я должен оседлать, ну, хотя, солнечный луч. Теоретически это понятно, но практически, любой вам это скажет, это недостижимо. Но вскоре мне представился случай побывать в параллельном мире…
Однако, по порядку.
Двадцать восьмого июня текущего года я расстолковывал соседу некоторые научные построения. Сосед со свирепым лицом терпеливо выслушивал меня. Но чем дальше я просвещал его, тем более темным становилось его лицо. Наконец с криком: «Ну, ты меня достал, падла!» он двинул мне кулаком в глаз. Удар был настолько сильным, что я на несколько мгновений потерял сознание. И в этом промежутки между ударом и до того времени, как снова сознание вернулось ко мне, я и посетил параллельный мир. Вы возможно возразите, что это невозможно. Вот мои теоретические выкладки! В тот момент, как кулак соседа обрушился на мое межглазье, световой луч, проходящий через хрусталик имел минимальный объем в виде крохотной-прекрохотной точки. Только покинув хрусталик, луч встретился со страшным ударом соседского кулака и помчался со световой скоростью в обратном направлении через хрусталик и глазной нерв. Но поскольку луч имел форму точки, занимая минимальное пространство, он тут же мое сознание и меня вместе с ним, ибо я – это и есть мое сознание, и, наоборот, в параллельный мир. Внимание! Еще раз перечитайте, не отвлекаясь ни на что, эту теоретическую выкладку и вникните в ее глубочайшую суть! А теперь двинемся дальше… Что же представляет собой параллельный мир, в который я перенесся в тот момент? Параллельный мир существует в ином пространстве, и время тут движется совершенно иначе, чем в земной реальности. Хотя я в бессознательном состоянии пробыл лишь мгновение, мое пребывание в параллельном мире составило целую эпоху. Прежде всего в параллельном мире возникла яркая вспышка, которая целыми снопами искр рассыпалась в разные стороны. И в конце концов они осветили весь параллельный мир ярко-красным цветом. В нем не было трехмерного пространства, оно было многопространственным, точнее, бесчисленно пространственным. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Затем пространство стало сжиматься в виде концентрических кругов ярких цветов: красного, синего, зеленого. Эти круги колыхались, наплывали друг на друга.
Из глубины раздавался какой-то неясный глухой голос. Потом повеяло прохладой, и в нос ударил сильный запах нашатыря. Я вернулся из параллельного мира в земной.
С искренним уважением ваш Владимир Докучкин!
КАРАРУЧКА – это очень просто. Это когда с одной стороны карандаш, а с другой – авторучка. КРОССДЖИ – это такие клёвые джинсы с пришитыми к ним кроссовками. Очень удобно кстати. МОРЧИПШОК – и не какое это не экзотическое животное! А самая настоящая вкуснятина. Пальчики оближешь! Мороженое с чипсами, и всё это густо политое шоколадом.
Ну, а теперь наша непосредственная история. Однажды Собкор пасся на лугу. Пасся самым натуральным образом. Потому что это ни какой не собственный корреспондент журнала «Веселые картинки», а такое животное большое с рогами, с очень острыми зубами, злое и кусучее. А потому на лужайке его, Собкора, держали на цепи. Когда кто-нибудь подходил близко, он начинал лаять: «Гав! Гав! Гав!» и старался укусить за ногу. Вечером приходила хозяйка и на цепи отводила Собкора домой. На заборе, за которым они жили, была прибита такая табличка, на которой очень хорошо художником был нарисован Собкор и было написано под его портретом «Очень злой Собкор». Хозяйка доила Собкора и уносила молоко в дом. А Собкору выносила косточку, всякие объедки со стола, бросала ему охапку сена. Всю ночь Собкор грыз косточку, жевал сено и звонко лаял, если кто-нибудь проходил мимо их двора.
Однажды к ним в калитку постучали. Хозяйка вышла и увидела высокого худого мужчину с очках «лектор» и сандалиях на босу ногу.
- Дико извиняюсь! А у вас и в правду живет очень злой собкор?- спросил он.
- Да,- ответила хозяйка.
- А могу ли я увидеть его?
- Нет, сейчас он пасется.
- Понимаю! Понимаю! – закивал мужчина. – Собирает материал.
- Да,- согласилась хозяйка. – Он только этим и занимается целыми днями. – А вечером я его дою.
- О! – воскликнул мужчина. – Представляю, как это интересно! А вечером, значит, я могу застать его дома?
- Конечно, только вечером и ночью. А днем он пасется.
- Понимаю! Понимаю! Не мы профессию, а профессия нас выбирает. Ну, что ж! Тогда до вечера!
Вечером мужчина с лекторскими очками вновь постучался в калитку.
- Пожалуйста, проходите!
- Надеюсь, на этот раз я застал собкора дома?
- Конечно же!
- Я бы желал поговорить с ним,- сказал мужчина и зашагал к дому.
- А он у нас не дома!- крикнула хозяйка.
- Как не дома? Вы же только что сказали, что он дома.
- Да дома, но не в доме.
- Понимаю! Так сказать, дышит свежим воздухом на лоне природы.
- Ага!- кивнула хозяйка.
- И где же у вас это лоно?
- Чего? – переспросила хозяйка.
- Где собкор-то, спрашиваю?
- А! так пойдемте! Вот тут под навесом. Я ему косточку бросила. Так он и грызет ее. Любит, подлец, косточки грызть.
- И перемывать! – хохотнул мужчина.
- Не! На счет этого он у нас не способный. Какое там перемывать! Это я могу. А он нет. Это же не человек.
- Конечно! Это пишущий агрегат.
- Как вы сказали? Извините!
Хозяйка подставила ухо к его лицу.
- Я сказал: пишущий агрегат.
- Какие-то странные у вас слова, гражданин хороший!
- Обыкновенные слова! Просто в школе нужно было учиться, как следует, а не записки писать и про подружек сплетничать.
- Да ничего я такого не сплетничала! У меня даже по ОБЖ за одну четверть четверка была.
- Ну, ладно! Ладно! Ведите меня к собкору!
Мужчина нетерпеливо затряс головой.
- Сколько же можно меня турусами на колесах кормить?
- Как вы сказали?
- Да ладно уж! Вам всё равно этого не понять!
«Странный он какой-то,- подумала хозяйка. – Какими это трУсами на колесах его нельзя кормить? Или трусАми? И переспросить-то неловко».
- Вот он наш Собкорушко!
Собкор поднял голову от кости, оскалил желтые клыки и зарычал на незнакомца.
- Это что еще такое?
Мужчина попятился назад.
- Да за кого вы меня принимаете?
- А вы, извините – подвиньтесь, не представились. Я так и подумала, что вы покупатель. Ищите себе Собкора получше.
- Ну, да! Это так! Поскольку я генеральный редактор самой читаемой в городе газеты «Желтая утка».
- Ох вы, меченьки мои! – всплеснула хозяйка руками.
- Зачем же вы на забор повесили табличку «Очень злой собкор»? А я вижу, что тут какой-то урод, страшилище! И вообще непонятно что! Рожищи – во! Клычищи – во! Да еще и вымя до самой земли.
- Да какой же он урод? Сами вы урод! – обиделась хозяйка. – Да знаете, что после таких слов я вам его ни за какие деньги не продам? А сколько он у меня молока дает!
- Не знаю и знать ничего не желаю!
- Ах даже как! А я вот возьму и спущу сейчас Собкора с цепи на вас!
- Да я на вас тогда пожалуюсь!
- А у меня в милиции кум. Он мне задолжал пятьдесят рублей.
- А я совсем не в милицию!
- А куда?
- А туда! Вот так! В союз журналистов заявление напишу, что вы на генеральных редакторов самой читаемой в городе газеты монстров с цепи спускаете. Там вас!
- Ах, вон оно даже как! А ну-ка идите марш с моего двора!
- Да и уйду!
И мужчина очень быстро пошел к калитке, потому что Собкор начал лаять еще злее, и цепь его натянулась, как тетива на луке или как струна на гитаре. Или как поверхность хорошо надутого воздушного шарика перед тем, как он лопнет. И мужчине подумалось: «А что если одно из звеньев цепи окажется слабым и цепь порвется, ведь я тогда не успею добежать до калитки. И этот монстрим вцепится мне в глотку. И всё! Аля-улю! Нет больше генерального редактора!»
Уже выскочив за калитку, мужчина погрозил кулаком и крикнул:
- А табличку-то смените! Здесь нужна такая табличка: «Очень злые урод и уродица!»
- Ах, вон вы даже как! – завопила хозяйка и схватила увесистую палку, которой она гоняла Собкора на лужок и с лужка.
Однако мужчина, генеральный редактор самой читаемой в городе газеты, был уже от нее за тридевять домов.