Тут, издав скрип, одна из книжных полок уехала куда-то внутрь. Адейна вжалась в стену еще сильнее, но из прохода появились люди. Впереди шел смуглый, темноволосый и тяжелогруженый парень. В одной руке он держал рапиру, в другой канделябр. Вслед за ним появились мрачный тип с темными волосами и в темной одежде и парочка моряков. Не похоже, что это были матросы с каперского корабля, по крайней мере, девушка видела их впервые.
- Хм, не похоже на выход, - обратился смуглый к товарищам, - согласно планировке проход должен быть сквозным, а это какая-то комната. Нооо, по крайней мере, герр Дорк мы нашли еще одного из вашего экипажа. – Парень направил оружие в сторону Адейны, и та сжалась еще сильнее. – Точнее, еще одну.
Тем временем… Томасу Вюрсту кое-как, катаясь по ковру вместе со стулом, удалось стащить с головы разбитую гитару. Как говориться «художника обидеть может каждый, а вот…», продолжить мысль графу не удалось, так как он горько заплакал… уже в пятый раз после того как пришел в себя. Никто… НИКТО в цивилизованном обществе не смеет так платить за гостеприимство!
Теперь серу Томасу оставалось только освободиться от стула, а тогда.… Тогда он собирался мстить.
- Белла! БЕЛЛА!!! – Истошный крик наполнил полупустые коридоры замка. Толстый монах с огромным куриным окороком в руке откусил от него несуществующий кусок и покинул покои графа, выйдя прямо сквозь окно.
Тем временем, на соседнем острове… Эссильт открыла глаза и сладко потянулась. Ну и денек выдался накануне.
Сквозь многочисленные дыры в стенах
халупы кузницы проникали лучи восходящего солнца. Один из них светил громиту прямо в глаз. Прикрывшись рукой, девушка огляделась. Она лежала подле пресловутой кучи железяк, накрытая пальмовыми листьями. Неподалеку от дыры в кузницу, обнявшись с молотом, посапывал крепкий помощник кузница. Самого мастера нигде видно не было, как и нового товарища инисморки. Кстати о товарищах…
Девушка вскочила на ноги. Похоже, труд не только облагораживает, но и валит с ног покрепче некоторых сортов виски! Эссильт пропустила вечернюю встречу с товарищами. А они, в отличие от кота, явно способного позаботиться о себе, могли влипнуть в неприятности. Ну а пока начальства всё равно нет, настало время идти на разведку…
Неподалёку, в канаве… Бруно Джакозе тоже встречал утро. Открытие глаз сопровождалось звоном, способным заглушить колокола собора… даже в неделю пророков. В надежде заглушить боль он предпринял попытку схватиться руками за голову. Это дало результат. Наемник узнал, что его голова ничем не выделяется. Всё тело болело одинаково! Более того, лицезря рукав, его хозяин заметил несколько новых дырок, как будто его расстреляли шрапнелью, прямой наводкой, в упор, и следы крови.
Рискнув подняться, охотник за головами заметил, что с него сыплется какая-то белая грязь, а из под камзола выпали несколько осколков свинца и… мрамора!? Мерде! Какой хренью он занимался этой ночью?! Сидя прямо в грязи воддачианец огляделся.
Он находился всё в том же пиратском поселке. Было раннее утро, туда-сюда сновали одинокие мрачные типы, ниже по улице старушенция расставляла товар на прилавке, а канава через дорогу кажется, была тоже занята. Кстати, сам Бруно разделил ложе с учеником книжника с корабля. Парень всё-еще дрых на боку и наемник предпринял максимум возможных усилий, чтобы дернуть его за плечо и разбудить.
Парень повернулся к Бруно лицом. Остекленевшие глаза и рваная рана на шее показали что от него Джакозе ответов не получит… а жаль.