Он находился не так далеко от окраины лагеря, мы чуток прошли назад, когда я заметила среди кольев меченый. Легким движением руки я сдвинула его в сторону, открывая проход внутрь. Ларс кинул на меня быстрый взгляд и крепче подхватил обоих пленников под руки. Сначала он протиснул вперед одного, следом прошел сам, с силой уводя второго. Он хотел бежать и оттого неумело сопротивлялся. Момент уязвлял нас, но именно поэтому я замыкала строй. Заметив заминку среди пленников, я поспособствовала их продвижению ударом по лицу последнего.
— Ты будешь первый, — я поспешила объясниться и, окинув глазами лес напоследок, закрыла вход и зашла сама.
Тот схватился за пылающую щеку и бросил на меня свирепый взгляд, звучно и часто задышав. Я встала напротив и с улыбкой сказала:
— Сколько ярости! Мои девочки любят серьезных, ты явно придешься им по вкусу. — Он буквально прожигал меня насквозь, не скрывая отношения к происходящему. Играя на его ненависти (тоже Вилорм воспитал!), я взяла его под руку и повела меж шатров в поисках нужного. Что удивительно, его товарищ вел себя совершенно по-другому: он смирился и пялился себе под ноги. Ларс замыкал шествие.
В лагере снова отбивали ритм сабары, с центра сбора доносились радостные крики, притопы и хлопки. Основная масса амазонок сейчас наслаждалась праздником: кто не участвовал в турнире, наблюдал за поединками, вкушал яства, пил вино и чествовал Анну. Она это заслужила, пусть хоть сегодня расслабится и почувствует себя королевой. Но оставались сегодня и те, кто не принимал участие ни в качестве бойца, ни в качестве зрителя. Именно к ним я спешила сейчас отправить пленников.
И речь шла не о часовых, чья доля беспрестанно охранять порядок и покой в лагере, и не о знахарках, несших пост в день праздника на случай мгновенной помощи раненым в турнире, сорвавшим голос в песне или перебравшим с едой и выпивкой. Да, они несли службу даже в столь торжественный день, как сегодня, и отвлекать их от задания было крайне неуместно. Я приближалась к черному шатру, выделявшемуся среди низких палаток размером и красками.
На черных полотнах его изображались цветные витки, переплетающиеся линии радуги, узоры. В высоту и ширину шатер превосходил остальные втрое. Когда я заходила сюда в последний раз, не могла и помыслить, к чему приду и за счет чего окажусь на пьедестале. И сейчас, вновь оказавшись у входа, я ощутила холодную дрожь в руках и тянущую боль внизу живота. Но не время терять силы на прошлое, теперь у меня дело. Я раскрыла входные полотна и оказалась во тьме, полной дурмана и пьянящих мелодий.
Здесь играла совсем другая музыка. Вместо воинственных ударов снаружи, в шатре сладострастия переливались лунные струны арф. Вместо солнечного утра внутри царила вечная ночь, наполненная сладостными стонами, горячими дыханиями и неприличным шептанием на ухо. Это было то место, где в лагере амазонок можно увидеть мужчину, но вход сюда дозволялся далеко не всем. Но если ты захватила воина, тогда имеешь полное право быть здесь.
В моем случае никаких условий не требовалось, но уже более пяти лет моя нога не ступала за порог этого шатра. И сейчас подступившей тошнотой к горлу как будто лавина прошлого накрыла меня. Внезапно моя продуманная игра в отношении пленников потеряла всякий смысл — мне стало все равно, что придумают мои соблазнительницы в отношении бедолаг. И участвовать в происходящем даже в роли наблюдателя мне хотелось меньше всего.
Однако, чтобы убедиться, что все мои мужчины дошли до места назначения благополучно, я обернулась. Что ж, обстановка произвела нужный эффект. Вероятно, пленники ожидали увидеть пыточную, темницу, грязевую яму или еще чего из арсенала дикарей, но подобное... Они ошарашено косились по сторонам в поисках орудий пыток, а, не найдя, тупили взгляд при виде обнаженных красавиц. Сладкими убийствами славились только амазонки, так что этим счастливчикам определенно повезло оказаться здесь. Юные девушки, заметив движение у входа, моментально окружили нас и буквально пожирали взглядом мужчин.