- Я бы сказал, что у вас необычные знакомые, но ты и так сойданов сын, - дикий маг обмотал ладонь платком, и только после этого взял металлическое кольцо, - Любопытный сплав. Характерная работа. Подавитель. Дом Дасаче делал такие, когда готовился отражать Одиннадцатый священный поход.
"Дасаче? И эти уцелели?" – Ханнок попытался вспомнить что-либо определенное об Одиннадцатом походе и осознал, что не может. В укульские летописи он был внесен как "успешный", но такими там значилось большинство. Включая тот, в который якобы убили Сойдана Кан-Каддаха.
Ошейник вернулся к Ханноку.
- Впрочем, на его активацию и поддержание все равно нужна магия. Я свою тратить не буду. Нет, это даже не обсуждается. Если вы еще не запамятовали, то у нас тут война. Мне и без милосердия к врагам есть для кого кровью сморкаться.
- Я могу попробовать, - сказал Ньеч.
- Коллега, оно вам надо? – с легкой брезгливостью спросил дикий маг.
- Если я правильно распознал диапазон, там интересное сочетание дикой и Высшей магии. Я бы с удовольствием воспользовался возможностью изучить такое необычное сплетение. Если я хочу завести дело в этих краях, мне было бы полезно изучить местное магическое искусство, а начать лучше всего с контраста между вашими и знакомыми мне традициями…
Судя по выражению половинного лица, Хал-Тэпа давить врачебным жаргоном северному огарку не удавалось. Насколько уже мог судить Ханнок, у южан вообще была к этому делу сопротивляемость, а дикий маг развил ее в себе до полного иммунитета.
- Моей ученице нужно на ком-то практиковаться, - сдался Ньеч. – А если эта помрет, будет не так жалко. И меня всегда интересовало, какую роль в организме Сиятельных играют те "лишние" органы из атласов…
Сарагарцу на мгновение показалось, что Ньеч оправдывался не столько перед диким магом, сколько перед остальными спутниками. Ханноку стало несчастную волшебницу жаль, уже не только чисто ритуально, на и слегка по-человечески. Даже ему так не везло на безумных ученых, как ей.
Шурх. Шурх. Шурх.
- Гррау!
- И ты туда же, - устало сказал Хал-Тэп, взглянув на сунутую прямо под нос грифельную доску с меловой надписью. Ханнок заметил себе, какими четкими и изящными вышли у снежного чудища буквы. Понять написанное не смог – алфавит был нгатайским, но явно использовался для другого языка. И все равно ощутил укол зависти. Фреп-Врап ухитрялся писать красиво и с такими-то лапищами. Потом химеру удалось перековать зависть в более благородный стыд. Что-то сам он слишком быстро сдался, а еще, якобы, элитный гончар.
- Понятно. Вы исчерпали предел моего гостеприимства, - сказал Хал-Тэп, после недоброй паузы. Драколенье уныние еще не успело перерасти в нервы или панику, как горный лекарь пояснил:
- Дальше вы будете у меня в долгу. Поскольку ты, сойданов сын, среди всей стаи вроде как главный, то и спрашивать я буду с тебя. То есть – с самого старика. Я горжусь своей наглостью. Это может пока что остаться под моей крышей. А вы за него в ответе. А теперь, - он поклонился, раскинув руки, на взгляд химера – слегка издевательски, – Чего еще изволите?
- Мне бы переночевать где, - ожил затаившийся было в стороне кошак. Вот уж кто точно не стыдился скрадывать, загрызать и пожирать возможности.
Хал-Тэп кивнул с видом князя, жалующего вассалу поместье, с деревней и малым зиккуратом.
- Нам нужен будет спирт, адсорбенты и сбор для выведения магии. А еще у пациента наверняка откажут почки и ей надо будет…
- Коллежек, зайдите ко мне в амбарец через час, со списком, - нетерпеливо прервал одноглазый, - Мы вместе оценим мои запасы и я там же выставлю счет.
Шурх. Шурх.
- Нет, - вслух ответил Хал-Тэп, - оружьишко ищи себе сам. У меня все равно нет нужного тебе калибра, и я не знаю, у кого его заказать. А вот седло посмотрю, вроде еще осталось твое старое где-то.
"Зачем ему седло?" удивился Ханнок. Потом решил, что вменяемость его внутреннего мира и впрямь уже можно не щадить, поздно уже. И решил включиться в эту странную игру.
- Мне нужна храмовая соль, копал, чернила и бумага, - сказал он, наблюдая за тем, как Аэдан и внезапно исцелившийся от паранойи кот затаскивают носилки в приемную пристройку.
Хал-Тэп если и удивился этой, последней на сегодня, просьбе, то ничем внешне этого не выказал.