[Хомяк]

Как обычно, слухи о моей смерти преждевременны. Я, как обычно, жив, здоров, и нетрезв.)))

Я начинаю писать роман. Так и не знаю, к какому жанру его отнести. По идее это фэнтези, но с привкусом НФ.

Здесь буду выкладывать отрывки, попрошу коментировать, и попрошу не разносить в пух и прах, это моё первое произведение такого формата.

Роман "Войны Империи" не претендует ни на какие лавры.
Роман "Войны Империи" не является списыванием, все совпадения случайны.
Роман "Войны Империи" не содержит запрещенной лексики и тематики, все подобные предположения являются ошибочными, а если нечто подобное и используется, то в целях создания атмосферы войны, ведь действия происходят в другом мире во время крупнейшей из когда либо сотрясавших его войн.

------------------------------
Пролог

Ветер. Ветер дергает флюгера, ветер кружит над каменным зданием. Ветру нет дела до его великолепной архитектуры, до грандиозных колон, высокой башни с часами и ушедшей в прошлое «ретро» красоты. Как и до треплемых им полотен, с какими-то рисунками, и до собравшихся под ними толп людей. Как и до вышедшего из служебного авто пожилого человека в погонах, направившегося к маленькому ящику. Какие-то люди собрались воевать с другими людьми. Стихии не воюют. У стихий свои порядки, где все четко определенно и расписано невидимыми кандалами, которые люди скупо называют «законы физики». Люди сами сковывают себя законами. За стихии это сделал Создатель. Ветер просто не знает, что такое война. И знать не хочет. Ветер полетел дальше.

Глава Первая.
Служебный «Бобик» лихо вкатил на парковку между двумя такими же. Я нехотя и сонно потянулся. Вот и кончился отпуск. В армии какого-нибудь Стумника отпуск в военное время – случай беспрецедентный. Но Котинентальная Империя заботится о своих офицерах не в пример партнерам по Лиге Демократических Государств. Тем более – я любовно погладил Железный Крест первой степени – о далеко не простых офицерах.
– Товарищ майор, может выходить пора – сонно спросил водитель.
В принципе, не по уставу так со старшим по званию разговаривать, но водитель – асс, какими не разбрасываются. Я понимающе кивнул и протянул ему пригоршню монет с гербовой трезубой короной на обратной стороне.
– Купите себе крепкий кофе, товарищ сержант.
Тоже не по уставу, больше напоминает чаевые в санатории. Но это было искренним желанием помочь, ведь сонливость в рабочее время еще более не по уставу. Водитель понял, и молча взял деньги. Покупательная способность Имперского Кошканесца была высока, вполне вероятно, что служака на эти деньги не только кофе купит, но то уже на его совести.
Я вышел из «бобика» и, усердно строя из себя бодрого и трезвого человека, размашистым шагом направился к лотку. Похоже, и мне кофе не помешает. За счет закономерного и наглого нарушения ПДД мы добрались до точки сбора за пять минут до установленного времени начала учения. Но, как и все, что организовывала ещё более старая, чем я кригскомиссар по снабжению Хусинелла Лесич, это учение начнётся с опозданием – то пробки и комсостав не доедет, то чего из снаряжения не подвезут. Наша советник командира полка по снабжению была из тех, кто пошел в Федеральную армию немножко не чтобы служить. А потом, когда вместе со всем полком приносила клятву на верность премьер-министру Мурзику Сергеевичу Белову во время июльского путча, послужившего началом социалистической революции. Мой друг детства Мурзик Белов позднее стал Императором Мурзиком Первым. Многие приносили клятву, чистосердечно, но Лесич – не за совесть, а за страх. К маршалу Стражи Серого присоединялись все новые и новые части и просто толпы народа. Основанная им Защита Интересов Народа стала единственной силой, способной остановить вторгнувшихся под кризис гавравцев. Удивил всех не приход к власти, победившей на последних выборах, традиционно оппозиционной партии Народная Социалистическая Партия Котинентальной Федерации, а то, что страна всего лишь раскололась. И то, как председатель НСПКФ этой властью распорядился. А чего ждали? Беловское движение всегда отличалось от классического социализма подходом к проблеме управления, большей приземленностью и более расплывчатыми интересами. И преследовало интересы в первую очередь безопасности своего народа, а только потом его свободы.
Я наклонился к окошку и прикрикнул на вздремнувшего продавца:
– Напиток «Бодрость» и «Правду Серого», – отечественное всё, не люблю импорт, тем более Мурзик его запретил.
Лично по мне это был верный ход. Четвертой статьей Единого Товарного Кодекса Котинентальной Конфедерации запрещался «импорт товара или услуги из стран, не являющихся членами Конфедерации, при возможности аналогичного импорта из страны, находящейся в составе Конфедерации». Правда, потом внесли поправку, о том, что это не относится к военной технике, но она была чисто для порядка – воспользовались этой поправкой за все десять лет ее существования всего два раза – заказав у Гавира серию лучших в мире крушителей, и продав устаревшие линкоры Древнидолу в обмен на линейные крейсера. Хотя в Конфедерацию входило пять полноправных членов.
Ведь техника у нас почти везде была самая лучшая.
Скандальная статейка до того появилась в Таможенном Кодексе Котинентальной Империи. Скандальной она прослыла, потому как любители импортной музыки и стиля, составлявшие большую часть молодёжи, стали протестовать. Но компетентность спецслужб позволила превратить намечавшийся кризис в выделение отправившихся в могилу потенциальных врагов народа. На выкрики формально сохраненной демократической оппозиции, народ-де убивает свое будущее, Мурзик ответил гениально просто «на кой нам такое будущее?»
– С вас три Кошканесца, – растерянно пробормотал подрабатывавший в выходной школьник, явно из какого-то интерната, которых в Новогагаринске было много, – с учетом армейской скидки.
– И дворянской? И кавалера Железного Креста?
– О-один, – подросток окончательно обомлел.
Я бросил ему серебряную монету, медленно, наслаждаясь натуральным вкусом, выпил напиток, и направился в сторону знамен четвертой, пятой и шестой рот Седьмого Железного Полка Южного Корпуса Лесной Гвардии. До последнего сражения я был капитаном и руководил четвертой, но после боя у Горькой получил в водительство терцию – полбатальона, триста солдат и старшин, не считая офицеров младшего звена и тыловой состав.

------------------------

Не в тему: я выкладываю короткими отрезками одну и ту же главу.

Ну чо, все так хреново, что и читать не тянет. не ленитесь, скажите почему.