-- Что ж, заходи, я научу тебя паре-другой комбинаций, - неохотно молвил. – Но у меня одно условие.
-- Какое? – обрадованно сказал найденыш.
-- Дом превратился в развалину. Поможешь мне по дому, тогда и сыграем. По рукам?
Тоффенбах оказался умелым игроком. Карл не спешил атаковать его фигуры, как обычно делала Каталин. Он предпочитал неспешно выстраивать защиту вокруг бесполезного короля. Сальватор обламывал о нее зубы в виде рядовых, боевых слонов и осадных башен. Карл был коварным противником. Он мог запросто пожертвовать плетцом – сильнейшей фигурой на доске, чтобы открыть брешь в рядах Сальвы и выиграть партию через пятнадцать ходов.
-- Говорят, что наместник лучший игрок Мелирии, сказал как-то Карл.
Он выиграл очередную партию и довольно пыхтел трубкой. Постепенно Сальва привык к этому человеку. Тоффенбах был тертым калачом, готовым и в глаз дать и плечо подставить. Он был честным. Найденыш научился ценить это качество.
В Коррэнстале жили разные люди. Простые как грош и завистливые, готовые за тот же медяк удавить и предать. Фригитта была из тех, кто любой ценой постарается уберечь подопечного от любых угроз. К сожалению, тогда Сальва этого не понимал.
Наставнице не нравился выскочка, который уж неизвестно колдовством ли, харизмой держал подле себя княжну. Люди видели их вместе, шептались за спиной. Дорэл Матэвэл пока что позволял девушке проявлять странную привязанность, но при каждой возможности напоминал, что пора бы выбрать себе будущего мужа, благо портреты ухажеры слали регулярно.
Сальва и Карл залатали прорехи в крыше. Их партии становились сложнее, длясь по паре дней. Шахматы отлично тренировали остроту ума. Найденыш видел десятки комбинаций, и сотни вариантов решений. Вместе, они всадили колья в землю, подбив ихпоперечными балками. Под чутким руководством отставного капитана Сальва осваивал новые ремесла. Ему нравилось работать. Казалось нет ничего в мире, что не заинтересовало бы конюха.
Он познакомил Карла с Люпусом. Животное показало зубы больше по привычке, чем из желания напасть. Сальватор научил Тоффенбаха обращаться с опасным хищником. Волк иногда даже давал себя погладить, правда требуя взамен мяса. Карл нашел себе неплохое развлечение. С каждым днем он подбрасывал мясо все ближе к своей хижине. Иногда волк приходил, иногда отсиживался в дебрях зимнего леса. Прошла не одна неделя прежде чем Люпус решился и зашел за ограждение, решив, что здесь не так уж хуже, чем в лесу. Ошейник волк игнорировал, гордо воротя нос, но согласился перезимовать в пустующем амбаре, выбрав в качестве ложа стог сена.
-- Умная животина, - высказался о сожителе Карл. – избегает других людей. Не ворует кур по ночам, если кормлю вовремя. Он как я. Не любит общество ради общества.
-- Мы с Люпусом многое пережили вместе, - согласился Сальва. – Он продолжения меня. Мои руки. Мой нюх. Я мог его убить. И было за что.
-- Но не убил?
-- Не смог.
-- Это много стоит, - сказал Карл. Во время общения он всегда смотрел на собеседника, не отводя глаз. Обычно люди не выдерживали и избегали смотреть в колючие глаза бывшего капитана. Сальва знал, Тоффенбах так читает людей. Он смотрел им вглубь и определял стоящий ли перед ним человек, или же можно наплевать и не тратить больше на него время.
--Да?
-- Да. Убить легко. Оставить жизнь способны единицы, поверь моему опыту.
***
Одна из лошадей слегла после изматывающей выездки. Дорэл Матэвэл сглупил, решив обучить ездовых животных в сильный мороз. Князь рассчитывал продать десяток жеребят по весне и выручить за них приличную сумму. Сроки поджимали, и наставник приказал своим людям начать выездку в полном обмундировании, да еще и в лютый мороз. Сальва видел из прорезей бойниц, как бедных животных гоняли по чем зря. Из ноздрей лошадей шел пар, точно из носика чайника. Копыта вздымали хлопья белых пушинок. Снег хрустел, наст с треском ломался под весом массивных тел.