Боцман достал абордажную саблю и атаковал грубыми движениями, вкладывая в каждый удар слепую ярость и силу.
У Баюна другого оружия, кроме зубов, не было. В форме зверя он привык полагаться на скорость рефлексы, а не на мощь. Зверь стремительно поднырнул под руку Боцмана и резким движением впился зубами в кисть. Сабля немедленно выпала из руки, а боцман склонился набок, пытаясь стряхнуть зверюгу. Это ему удалось – монстр спрыгнул на землю, но тут же атаковал снова. К счастью для моряка, зубы гепарда клацнули по воздуху.
Боцман уклонился от удара оборотня и поднял саблю, успевая рубануть ей наугад. Еще и еще раз. Злость придала пирату сил. Баюн, не ожидавший, что враг так быстро подберет оружие, оказался не готов к яростной рубке.
Мысленно уссурец выругался и отпрыгнул назад, но не успел уйти от серии грубых, но непредсказуеммых движений сабли.
Дважды лезвие Боцмана полоснуло по бокам животного, оставив глубокие рваные раны.
Баюн отчаянным движением попытался извернуться и снова выбить у противника оружие, вкладывая все свои силы в точный бросок. Со второй попытки ему удалось перекусить сухожилия на толстой, как баранья лопатка, руке Боцмана. Сабля вновь отлетела прочь с звонким стуком.
– Ах ты дрянь! – взревел пират, пытаясь ударить гепарда об пол, как куль с мукой. Тот вновь разжал зубы, выпустил врага и отскочил в сторону.