[Mikki]

Скрытый текст - Lana Gor - Калугин «Дом на болоте»:

Неизвестный артефакт

– Разве матушка не говорила тебе, Бенито, не подбирать с земли всякую гадость? – промурлыкала Химера, обходя на мягких лапах зомби по кругу. – Вот так подберёшь что-нибудь опасное, а потом последствия. Знаешь, последствия ведь разные бывают. Можно потом и пожалеть, – фыркнула Химера в самое ухо зомби, щекоча усами.
Бенито вертел найденный предмет в руках то ли пытаясь понять, что это, то ли как это работает.
– Ничего не понимаю, - наконец буркнул зомби. – Надо показать это Доктору.
– Думаешь, он тебе спасибо скажет? – прошептали сумерки где-то сбоку. – Не нужно вмешиваться в действия природы. Суть вещей неизменна, Бенито. Скажи это Доктору. Будет жаль, если с ним что-то случится.
Бенито поднял глаза и осмотрелся. Химера сидела на стволе поваленного дерева, слегка подёргивая хвостом и чуть наклонив голову набок, но смотрела хищница совсем не на зомби.
– Что там? – тихо поинтересовался Бенито, однако с места не сдвинулся.
– Добыча, – прошипела Химера и сорвалась с места. Она была очень быстра. Быстра, как сама смерть.
– Ну… удачной охоты, – буркнул зомби, провожая хищницу взглядом.
Повертев артефакт в руках ещё какое-то время, Бенито сунул его в мешок и, закинув тот на плечо, пошёл в сторону болот.

Доктор накрывал на стол, когда Бенито ввалился в дом. Зомби с шумом стянул сапоги и прошлёпал к столу. Положив на стол мешок, он широко улыбнулся доктору.
– Бенито, что-то ты какой-то подозрительно радостный, – глядя поверх очков, произнёс Доктор. – Не видел тебя таким уже давно.
Зомби развязал шнурок, стягивающий края мешка, и засунул руку внутрь. С загадочной улыбкой фокусника он выдержал паузу и, произнеся «Вуаля», вытащил из мешка полупрозрачную сферу. На вид она была из серого стекла с прожилками чёрного и белого «золота», но на ощупь сфера оказалась совсем не твёрдой, но упругой, как воздушный шар. Доктор нахмурился.
– Что это? – подойдя поближе, поинтересовался он.
– Не знаю… артефакт. Нашёл недалеко от развилки. Выброс был, артефакт совсем свежий.
Бенито забрался на скамью и пододвинул к себе банку со шпротами.
– Бенито, ты ничего не забыл? – всё так же рассматривая сферу, строго спросил Доктор.
Бенито тоскливо посмотрел на банку с копчёными рыбками и слез со скамьи. Быстро прошлёпав к умывальнику, зомби открыл воду, намочил руки, потом выдавил немного мыла из дозатора и медленно, словно смакую, намылил до пены.
– Он какой-то странный, доктор, – завороженно глядя на пену, произнёс зомби.
– Тогда почему ты решил, что это артефакт, Бенито? – поправив очки, отозвался Доктор.
– Я почувствовал, – буркнул зомби, смывая мыльную пену под струёй воды.
Доктор улыбнулся.
– Ладно, давай к столу, а потом попробуем выяснить, что за находку ты мне принёс.

После ужина сфера была отнесена в лабораторию и тщательно рассмотрена под лампой. Рисунок на сфере напоминал человеческие вены. Где-то прожилки были толще, где-то тоньше, но все они в итоге сходились в одну точку. Доктор обозначил это место, как верх, а противоположную сторону решил считать условно низом. Точка была правильной круглой формы и при нажатии начинала мерцать, а прожилки нагревались. Такая же точка-кнопка была внизу сферы, но к ней не было присоединено ни одной прожилки. При нажатии на неё мерцание исчезало, и прожилки снова остывали.
– Объект имеет кнопки включения и выключения, но до сих пор не понятен его функционал, - проговорил Доктор, поднеся к губам диктофон. – При нажатии кнопок устройство нагревается и меняет цветовую окраску или остывает и перестаёт менять цвет, но никаких других действий не происходит. Попробую сочетать с другими артефактами.
– Может, оно имеет замедленное действие? – предположил Бенито, сидящий на стуле в углу лаборатории.
Доктор не разрешал ему ходить по лаборатории и что-либо там трогать, но и не запрещал присутствовать при экспериментах с артефактами, когда Бенито проявлял интерес и желание.
– Возможно, – задумчиво проговорил Доктор, откладывая диктофон в сторону. – Возможно. А что, если…
Мужчина подскочил со стула и кинулся к стеллажу с редкими артефактами. Порылся там и через мгновение вернулся к столу. Рядом со сферой лёг «пульт».
¬¬– Вы уверены, Доктор? «Пульт» опасный артефакт, - тихо проговорил зомби, беспокойно поёрзав на стуле. – Штырь вон не верил и что из этого вышло? До сих пор где-то блуждает в своей новой форме.
Док потёр щетинистый подбородок.
– Главное, подобрать нужную комбинацию клавиш.
Он нажал на сфере кнопку включения, а затем положил ладонь одной руки на сферу, а в другую вложил «пульт». Камень лёг в ладонь, как влитой, а пальцы заняли свои места в выемках. Бенито замер. Всё его тело вдруг стало как натянутая струна, а Доктор нажал всего лишь три «кнопки», после чего яркая вспышка ослепила его.

Зомби нервно тряс Доктора за плечи и что-то бормотал. Вид у него был жалкий, как у нашкодившего мальчишки и теперь казалось, что он вот-вот расплачется.
– Доктор, Доктор! Да как же такое могло случиться! Доктор!
– Не тряси меня так, Бенито, - пробормотал Доктор, приоткрыв глаза. – Ты из меня весь разум вытрясешь.
– Доктор! Что происходит?! Тут творится что-то странное! – причитал зомби, но трясти человека перестал.
Док приподнялся на локтях и вопросительно посмотрел на своего неживого друга.
Из кладовки кто-то вышел и кашлянул. Доктор повернул голову и обомлел – на него смотрел он сам.
– Чудны дела твои, создатель, – тихо проговорил мужчина, лежащий на полу, а из комнаты напротив вышел ещё один Доктор, протирающий очки.
Через несколько минут Доктор пришёл в себя от нахлынувшего на него оцепенения. Он поднялся с пола, отключил сферу, а пульт убрал подальше на стеллаж. Всё это он проделал молча, пребывая в глубокой задумчивости. Бенито же беспокойно следил за своим другом, растерянно переминаясь с ноги на ногу в дверном проёме, ведущем на кухню.
– Как? Как это произошло, Бенито? – вдруг выпалил настоящий Доктор. – Что тут произошло? Я ничего не помню!
– Ну… - замялся зомби, подбирая слова, – Вы нажали на кнопки, и была яркая вспышка…
Мертвяк снова замялся, потирая лоб.
– Меня ослепило на несколько секунд, а когда я снова смог нормально видеть, Вы уже лежали на полу, и с Вами происходило что-то странное.
Зомби сцепил пальцы обеих рук, а сами руки стал разводить в стороны так, чтоб пальцы стали расходиться, размыкаясь. Он пытался изобразить тот процесс, что происходил с Доктором.
– Как тесто, – промямлил он, наконец. – Вы стали отделяться от своего тела, растягиваясь, как тесто.
– Ничего не понимаю, - тряхнул головой Доктор. – Я отделился от себя? Невероятно…
– Невероятно, – повторил Бенито. – И так три раза.
– Создаёт копии! Это же невероятно! – Доктор мерял шагами лабораторию и словно не слышал слов зомби. – Это же… Стоп! Три? Ты сказала три раза? – Доктор остановился, вперив взгляд в Бенито.
– Ну да… - зомби втянул голову в плечи, словно боялся, что его сейчас начнут бить.
– А где третий?
– П-пьёт чай, кажется, – неуверенно буркнул Бенито и попятился на кухню.
Через мгновение Доктор стоял возле стола, удивлённо глядя на своего третьего двойника, пьющего чай с невозмутимым видом. При этом все трое двойников, словно не замечали друг друга и Доктора в том числе. Они словно существовали каждый в своём измерении.
– Сколько говоришь времени прошло?
– Полчаса где-то, – всё так же неуверенно произнёс Бенито, выглядывая из-за спины Доктора.
– Невероятно, – снова повторил мужчина. – Был у меня один артефакт, создававший копии, но те копии были аморфны и существовали ровно десять минут, я засекал, а эти… Невероятно!
– Невероятно, – повторил Бенито. – А что происходило с теми копиями, когда они… – зомби замялся, снова подбирая слова, – когда они переставали существовать? – наконец закончил предложение зомби.
– Они растворялись, как призраки. А почему ты спрашиваешь? – Док повернулся к другу.
Бенито смотрел в сторону лаборатории.
– Мне кажется, ему нездоровится, - тихо произнёс он.
Ложный Доктор согнулся пополам и извергал из себя зеленоватую жижу. Это продолжалось несколько минут, пока двойник не упал на колени обессиленный и не зашёлся жутким кашлем. А потом из его глаз, носа и рта снова потекла такая же зеленоватая жидкость. Двойник стал задыхаться. Он хрипел, хватаясь за горло, но Доктор и Бенито ничего не могли сделать, чтоб облегчить его страдания. Так продолжалось ещё несколько минут, после чего двойник рухнул на бок и закатил глаза. Со вторым двойником произошло то же самое, только приступы тошноты совмещались с жуткими конвульсиями, в которых билось тело несчастного. Зрелище было жуткое, особенно, когда ничем нельзя помочь страдальцу. Третий двойник покинул Доктора и Бенито, замёрзнув на глазах. Причём замерзание происходило изнутри, как если бы он выпил жидкий азот. Сильные судороги охватили всё тело двойника, продлившиеся несколько минут, а потом он просто застыл в скорченной позе. Дом погрузился в давящую тишину.

Двойники умирали друг за другом в той же последовательности, что и появились на свет. Доктор был потрясён до глубины души жутким зрелищем смерти и уже минут двадцать пребывал в прострации. Он молча смотрел на огонь, пожирающий тела двойников. Бенито стоял рядом и беспокойно следил за другом.
– Доктор? – наконец тихо позвал зомби. – Вы в порядке?
Доктор моргнул и медленно перевёл взгляд с погребального огня на Бенито.
– Нет, дружище, я не в порядке, – проговорил он внезапно охрипшим голосом. – Это было тяжело. Ты знаешь, я не могу смотреть на мучения других, это больно, и эти дубли… они… это было, словно часть меня умирала вместе с ними.
– Химера предупреждала меня, - шмыгнув носом, проговорил Бенито, – но я не послушал её. Она мудрая, она знает многое, она видит суть вещей, но я всё равно был упрям и притащил эту злосчастную штуковину Вам. Я хотел быть полезным, я думал, эта штука будет полезна Вам…
По выражению лица зомби было ясно, что сейчас он пребывает в муках совести.
– Зона устроена так, что всё имеет в ней свой смысл. Все её порождения, все артефакты. Она словно хочет сказать нам что-то, что мы пока никак не можем понять, – Доктор потёр виски. – Но я обязательно пойму. Постараюсь понять.
Зомби мрачно смотрел на Доктора, а где-то в Зоне Химера смотрела на звёзды, думая о смысле жизни.

Скрытый текст - Greenduck - Кинг «Колдун и кристалл»:

Пещера Двери встретила их молчанием. Голоса мёртвых смолкли. Магическая дверь захлопнулась.
Первой заговорила Сюзан. Она устало опёрлась на каменную стену и произнесла:
- Я знаю куда отправился Джейк.
Одетта Холмс удивлённо уставилась на неё, вцепившись пальцами в подлокотники инвалидной коляски. Молодая женщина удивлённо разглядывала ту, что вела их за собой.
В тот момент Сюзан Дельгадо стала старше. Даже редкая седина в волосах проступила с потрясающей ясностью. Усталая хромая женщина средних лет. На миг Одетте даже стало жалко её. Но Детта Уокер взвыла глубоко внутри её головы (из-за этой белой суки погиб Эдди! Чего смотришь? Вырви ей глаза!)
Отец Калахан кашлянул у стены. В руках он держал ту самую книгу, которую они забрали у Джейка. Но Сюзан проигнорировала священника и в упор посмотрела на Одетту.
- Ты ещё не поняла? Мы же вместе читали книгу короля Стивена, - проговорила девушка. - Всё не так.
Одетта нахмурилась. Книга описывала их путь, но не так как было на самом деле. Похоже, но не так.
Книга начиналась со сцены в поезде. Блейн Моно. Одетта вздрогнула, но постаралась сосредоточиться. В книге с ними был некий Роланд. Он вёл их вместо Сюзан. И Джейк. Не тот маленький злобный ублюдок, который укусил её за руку, а нормальный мальчик. Их друг. Но самое главное Эдди был с ней. То есть не совсем с ней. Каким-то образом Одетте удалось слиться с Детой. Героиня из книги звалась Сюзанной.
Одета сжала зубы, вспоминая бессонные ночи, когда она слышала тихие стоны Эдди и Сюзан, а Детта внутри смеялась и улюлюкала.
- Вся книга не такая, - продолжала Сюзан. - Кроме нашей части с Роландом. Будто этот король Стивен залез мне в голову и бесстыдно показал все мои мысли. Но конец истории совсем другой.
- И что? - спросила Одетта.
- Джейк отправился в Меджис спасти мою жизнь, - тихо ответила Сюзан. - И я должна пойти следом, чтобы помешать ему. Если получится, то всё будет как в книге.
***
Калья Брин Серджис сильно пострадала. Много людей погибло. В том числе Эдди. Слёзы и смерть. Сюзан могла только надеяться, что Роланд справится лучше неё.
Она вообще много ошибок совершила на своём пути. Своём ли? В глубине души Сюзан всегда знала, что не справится. Слишком непосильную ношу взвалил на её плечи Роланд, когда отправился в Пустош в конце тропы.
А ведь она никогда не была стрелком, не могла им стать. Катберт и Ален научили её стрелять. У неё хорошо получалось, но этого было мало.
Чужое ка...
Мэнни согласились помочь им открыть Ненайденную дверь. Сюзан твёрдо решила идти сама. Прощание вышло скупым и недолгим, ведь у них так никогда и не было ка-тета. Общая ка, но не ка-тет. А потом был ритуал и пение тодешных колокольцев.
***
Она открыла глаза и почесала шрам на щеке. Осторожно встала, опираясь на больную ногу. Омароподобные чудовища оставили ей подарок на всю жизнь.
Сюзан выругалась и замерла оглядываясь. Сердце защемило от нахлынувших воспоминаний. В этом заброшенном доме, на самой границе поля бес-травы они с Роландом не раз любили друг друга. Память услужливо рисовала картины из прошлого. И безжалостно обнажила то, что Сюзан всегда хотела забыть.

Крики ликующей толпы на Празднике Жатвы. А потом паника. Роланд врывается как ураган. Его револьверы несут смерть. Она спасена. И в это же самое время она обреченна.
Он перерезает верёвки и подхватывает её на руки.
Одновременно она знает, что огонь пожирает её тело.
Роланд целует её.
Она извивается, привязанная к столбу.
- Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, РОЛАНД! - кричит она и умирает.
- Я люблю тебя, Роланд, - шепчет она и смотрит в глаза возлюбленного.
Позже эта раздвоенность сводит Сюзан с ума, заставляя просыпаться с криком среди ночи. Но не сейчас. Наваждение отступает. Сюзан прижимается к его груди и обнимает за шею, когда пуля входит в затылок Роланда.
Что было потом — она помнила смутно. Очнулась уже далеко от феода Мэджис в компании Катберта и Алена.

Сюзан тряхнула головой, прогоняя образы. Надо было найти Джейка.
***
Он двигался словно осторожный зверёк, выглядывая из под капюшона. Его новый отец носил капюшон и Джейк теперь ему во многом подражал. Ведь это он извлёк Джейка в Срединный мир и спас от безумия. Уолтер.
Мальчик поёжился.
Уолтер спас его, укротив Демона-Привратника, вытащил в Срединный мир, положив конец его мучениям.
Джейк знал, куда ему нужно двигаться. К Плохой траве. Именно туда направятся стрелки. И именно там он покажет Роланду правду.
Джейк усмехнулся и повернул голову. Зарево освещало тёмное небо.
- Значит они уже подожгли СИТГО, - пробормотал мальчик. Времени мало.
***
Странное ощущение. Сюзан Дельгадо наблюдала со стороны за самой собой и это вызывало лёгкое головокружение.
Девушка пряталась в высокой траве, наблюдая как её более молодая копия обнимается с Роландом. Сюзан не слышала их голоса, но прекрасно помнила этот разговор. Роланд давал ей указания остаться в хижине вместе с Шими.
Позже тут появятся Большие Охотники за гробами.
Сюзан поморщилась и сжала рукоять из сандалового дерева. Сейчас она бы никому не позволила бить себя лицу.
Нельзя! Ка должно свершиться. Сюзан снова закусила губу и отвернулась. Надо было найти Джейка, пока не случилось беды.
***
Джейк точно знал место и время, благодаря книге, которую дал Уолтер. Одна из семи книг. Колдун говорил, что это величайшее сокровище. Джейк верил ему.
Сейчас Джейк наблюдал за Элдредом Джонсаном и его небольшим отрядом и ждал стрельбы и крови. А потом настанет его черёд. Стрелок заглянет в розовый шар и Джейк покажет ему, как пылает на костре его любимая. Покажет в мельчайших деталях. Уолтер всегда хвалил его за то, как он владеет Прикосновениями.
- Ты убила меня и бросила, Сюзан, а я тебя спасу, - прошептал мальчик. - И это будет моя величайшая месть. Падение Тёмной Башни за моё падение. Улыбка снова скользнула по его тонким губам. Он вытер струйку слюны, которая стекла по подбородку.
- Хайл! Хайл! Ко мне, стрелки! Ко мне! Втопчите их в землю! Пленных не брать!
Крик заставил вздрогнуть. Мальчик с интересом уставился на незнакомого юношу, чуть старше себя. Вид этого паренька вызывал смутное чувство, будто видел его раньше.
А внизу вовсю лилась кровь. Настоящий танец смерти.
- Здравствуй, Джейк.
Мальчик резко обернулся. В лицо ему смотрел ствол револьвера. Даже с больной ногой Сюзан умела двигаться бесшумно.
- Сюзан, ты здесь? Как ты меня нашла?
- Ка, - коротко ответила девушка.
- Ты пришла мне помешать?
- Да.
Джейк бросил короткий взгляд вниз. Перестрелка закончилась. Он облизнул губы и снова посмотрел на девушку.
- Ты же не убьёшь меня?... Во второй раз.
- Если придётся.
- Даже если так, у отца есть семь книг. Он победит и Башня рухнет.
Даже отсюда Джейк почувствовал, как ожил розовый шар в руках стрелка. Сейчас или никогда. Глаза мальчика затуманились. Он погрузился в розовое сияние вслед за Роландом.
В этот момент Сюзан Дельгадо спустила курок.
***
Тело мальчика дёрнулось, забрызгав кровью бес-траву. Пуля вошла чуть выше левого глаза. Джейк Чемберз дёрнулся в конвульсии и затих.
- Прости, Джейк, - прошептала Сюзан. - Я люблю тебя. Прости...
Слеза скатилась по её пыльной щеке, на мгновение задержавшись на шраме.
Она глянула вниз в тот самый момент, когда Ален нанёс удар Роланду, чтобы вывести его из транса.
- И ты прости любимый, ты должен жить. Это твоя ка. Не моя, - шептала Сюзан. - Я старалась идти вместо тебя, но я не могу. Я не стрелок и никогда им не была. Это твой путь, пройди его до конца.
Она уже во всю плакала. Слёзы оставляли на её щеках дорожки. Она постаралась прикинуть, где в этот момент находится молодая Сюзан и как скоро её сожгут. Впрочем, какая разница.
Сэй Дельгадо опустилась на землю и уставилась в ночное небо.
Интересно, когда та Сюзан умрёт, что станет с нею. Просто исчезнет? Скорее бы.
***
Сюзан открыла глаза когда солнце уже встало. Тяжёлый сон, будто обморок сморил её. Во сне она пылала, твердя его имя. Почему-то знала, что в последний раз.
- Я всё ещё существую, - пробормотала девушка. - Это легко исправить. Просто лишний персонаж.
Она сжала губами дуло револьвера. Почувствовала его вкус — металла и смерти.
- Прощай, Роланд.
Она замерла, а потом опустила ствол.
- Пошла ты в задницу, ка. Старая сука. Ты не заставишь меня!
Сюзан вскочила на ноги и тут же застонала от резкого движения.
Мысль была словно вспышка.
Слова Джейка всплыли в её голове:
«Даже если так, у отца есть семь книг. Он победит и Башня рухнет.»
- Семь книг... - прошептала Сюзан.
Она ясно помнила, что у книги короля Стивена было двойное название: «Тёмная Башня IV: Колдун и кристалл»
Отец Каллаган объяснил, что символ после слов «Тёмная башня» означает «четыре». Четвёртая книга из семи.
Теперь у Сюзан была цель. Была своя ка. Колдун не должен получить книги. Она помешает этому. А потом... Может быть... Она будет ждать Роланда, когда он выйдет из Тёмной Башни. И тогда она снова ощутит вкус его губ.

Скрытый текст - Fictehappy - Корнев «Проклятый металл»:

- Слава Святым! Слава Стильгу!
Так традиционно началась летучка у Малькольма Парэ, неофициального начальника отдела внешней разведки Тайной службы королевства Стильг.
- Себастьян, не стой как укор совести. Попробуй «Вельмского пламени» и расскажи поподробнее про эту в высшей степени странную историю в Ронева. Я ознакомился с твоим отчётом, теперь расскажи что в него не вошло.
Приняв из рук сидящего в изящном кресле Парэ бокал с рубиновым напитком привычно пригубил, отметил изысканный букет и приятное послевкусие и устроился на краешке стола напротив.
- Собственно, и рассказывать нечего, ваше светлость. После операции с маркизом пришлось спешно уходить, ибо оказалось, что начальник городской тюрьмы Ронева предпочитал иметь дело с одним единственным отцом-экзекутором. Но это вам и так известно.
После еле заметного утвердительного кивка своего начальника деланно-равнодушно отхлебнул вина и продолжил рассказ.
- Возвращаясь после операции я, сохраняя личину экзорциста был вынужден провести обряд изгнания беса из одержимой девушки в трактире, сами понимаете, отказавшийся от подобного священник запомнится почище непьющего морячка.
Теперь предстояло самое сложное - рассказать почти правду сумев утаить то, за что я был бы отправлен на виселицу безо всякого промедления.
- В соседнем городке я вышел на след отца-экзекутора, вернее его слуги нашли, на свою погибель, меня, затем я нашёл и самого, несмотря на то, что он умер на моих руках, к его гибели я непричастен. Увы, это проблематично было бы объяснить Святому Сыску Норвейма, сами знаете как трепетно они относятся к тем, кто поднял руку на экзекутора. Настоящим убийцей экзекутора оказался дворянчик из Ланса и я помятуя о печальной судьбе всей нашей резидентуры – При этих словах Парэ болезненно поморщился. Оно и понятно, в один день лишиться всех агентов в традиционно враждебном полуночном королевстве. - Я решил его прощупать, не ставя в известность никого из связных, я же был там проездом, меня в городе никто не знает. – Теперь болезненно поморщился я. – Дворянчик оказался непрост. Взять его тёпленьким и выпотрошить не удалось. Вернее устранив символическую охрану, я его повязал, но разговора по душам не получилось. Он покончил с собой распоров себе горло моим клинком. Оставив вблизи тела перстень отца-экзекутора я скрывая следы отправился домой. Сами понимаете путь через полночь мне был заказан - что Норвейм, что Ланс, наши исконные полуденные враги и так не жаловавшие нашего брата встали на дабы. Пришлось возвращаться через карликовые государства Пакта, все эти небольшие баронства, герцогства и вольные города. Дабы не навести погоню на след я не выходил на связных и не слал никаких депеш ни по открытым, ни по резервным, тайным, каналам.
Малькольм Парэ вопрошающе приподнял бровь
- Да, погоня настигла меня у небольшой деревушки вблизи границы Стильга. Из шестерых нападавших не выжил ни один. Победа не далась мне бесплатно… Парэ понимающе кивнул, - Я ознакомился с отчётом лекарей. И с особым мнением нашего штатного экзорциста. Он сетует что в твоей душе слишком много скверны, нет, оно и понятно, откуда взяться благочестию в душе убийцы на королевской службе, понятно, что Святым у нас делать нечего, но это вызывает опасения у руководства.
Себастьян, ты знаешь, я никогда не сомневался в твоей преданности и тебе стоило бы отдохнуть, но увы, обстоятельства, неумолимые обстоятельства…
Подробности тебе расскажет твой старый знакомец Джек Пратт.
Раскланявшись с начальником я отправился за махнувшим мне рукой из двери кабинета рыжим пройдохой, чьи чуть пухловатые пальцы унизывали множество перстней и изумрудная серьга в ухе смотрелась провокационно-вызывающе.
- Заварил ты кашу, Себастьян! Но старик к тебе благоволит, не стал слишком уж прислушиваться к мнению экзорцистов, так они тебя хотели чуть ли не в монастырь отправить. Понимаешь, чем ему обязан.
Понимаю, рыжий, ох как понимаю, благо дел у монахов по горло, в столице участились случаи бесноватости, не стали они меня подробно осматривать, а то до монастыря дело бы не дошло. Кончилось бы всё эшафотом.
Следуя за похожим на сутенёра, и как его только держат-то на Тайной службе, пройдохой я слушал и понимал что влип.
- В столице участились случаи бесноватости, но да не это самое странное, после полного истребления нашей разведсети Ланс, по косвенным источникам, вырезал так же всех агентов Драгарна, - при упоминании нашего заклятого закатного «друга» я сплюнул - Да-да, - повторил Джек, - именно по косвенным и именно всех. Изгнав из королевства всех экзекуторов они так же расплевались в Норвеймом. И после Ланс пошёл войной на всю эту мелочёвку, на карликовые государства Пакта. Понимаешь?
Я кивал головой а сам был мысленно уже далеко отсюда…

Естественно, не обо всём я упомянул в отчёте и в разговоре с всесильным Малькольмом Парэ. Стоило мне лишь указать, что я смог заточить в своей душе беса… да о виселице я мог бы только мечтать в застенках экзорцистов…
Поняв что подчинившийся моей воле бес сулит столько же выгоды, сколько и проблем я путая следы, здесь мои слова Парэ не были такой уж ложью, я отправился на закат, знал я в пограничном с приснопамятным Драгарном городке одного виноторговца. Поль Трорье, тридцати пяти лет от роду, владелец двух магазинчиков, преуспевающий негоциант, верный слуга Короны, и как я выяснил не так давно, двойной агент. Драгарнские шпики не чуравшиеся тёмного знания мне были милее и ближе, как «родных» экзорцистов, так и отцов-экзекуторов.
В наглую выйдя через Трорье на драгнарского резидента я получил так не хватающее мне знание о том, что делать с бесом поселившимся у меня в душе. Когда вопрос стоит о спасении своей шкуры, интересы родины… забудьте о них.

- Отпразнуем твоё возвращение Себестьян! – небольшая бутылка сливового бренди появилась в руках Джека как по волшебству, едва за мною закрылась дверь его кабинета. Разлив по пузатым бокалам ароматный напиток он поднял тост. – За дружбу!
После третьего глотка мои ноги подкосились, язык онемел, и наклонившийся вниз Пратт доставая кинжал прошептал напоследок – Надо было тебе оставаться в Драгарне, Себестьян, сам знаешь, как у нас относятся к таким, ты смог обмануть Парэ, смог обмануть сваливающихся с ног от усталости экзорцистов, но тебе не обмануть меня.

С мерзким привкусом во рту резко проснулся. Привычно скрутил было рванувшихся бесов и отправил холодеющим клубком под сердце. Привидится же такой бред. Хотя, игры с порождениями Бездны никого до добра не доводили. Ещё и эти проклятые наконечники. Если они отправляют Высших обратно во Тьму, то неудивительно, что от простого к ним прикосновения такие видения бывают. Но к Джеку Пратту стоит присмотреться повнимательнее, когда вернёмся. Бережённого Святые берегут.

Скрытый текст - Леди N. - Коростелева «Школа в Кармартене»:

Если в вашем изложенье мы их с темой ознакомим,
мы потом не оберемся неожиданных последствий.
А.А. Коростелёва

Гвидион льстил витражам. Получалось не очень убедительно Прекрасная дева, волосы которой золотил луч шаловливого солнца, оставалась хмурой и невзрачной. Мысли Гвидиона шли параллельными линиями, порадовавшими бы самого Пифагора или Евклида. Однако Гвидион был далёк от восторга. По-первых, введение в сомнение продолжало вызывать тревогу. Гвидион уже легко мог усомниться в черенке и косточках яблока, которое дева держала в руках, но вот в самом яблоке...
Думал он, видимо, столь напряжённо, что суетливо пробегающий мимо по лестнице Мерлин вроде бы про себя, но достаточно громко для чужих ушей, пробормотал скороговоркой: «Вечно эта молодёжь заботится о всяких мелочах».
На его месте профессор Курои, увидев такое небрежения своим предметом, уже метнул бы молнию...
Гвидион тяжело вздохнул.
А во вторых Тарквиний Змейк вчера обронил фразу, которая не выходила из головы, что вообще-то было свойственно фразам, произносимым Змейком: «Настоящий врач может быть уверен только в одном — его пациент рано или поздно умрёт, причём смерть может наступить по совершенно независимым от правильности лечения причинам». После этого введение в сомнение совсем забуксовало, поскольку как сомневаться и быть твёрдо уверенным в чём-то, Гвидион не знал. Ведь, как назло, первыми и наиболее лёгкими понятиями для сомнения для него стали концепция божества и смерть. Вроде и то и другое почти под рукой, но как-то слишком двусмысленно... Они же не яблоко, с ними проще.
Зато при виде яблока вплывали в памяти туманы Авалона, запах этих самых яблок, которыми пропитался остров, тихий шелест ладьи по поверхности водного зеркала..
Так что теперь он совершенно не представлял как браться за лечение, если в смерти он сомневается, хотя с другой стороны должен быть полностью в ней уверен.
- О прекраснейшая, - с приступом вдохновения, порожденным отчаянием обратился к витражу Гвидион, - сама смерть бессильна пред твоей красотой, и рука её задрожит, не в силах коснуться зазубренной ржавой косой своей золота твоих волос!
Дева, казалось, просияла вовсе не от солнца, улыбка её обрела лукавое высокомерие, а зелень сада позади словно умылась дождём. Стараясь скрыть облегчение, Гвидион отступил назад. Дело сделано. Интересно, правда, почему дева была обнажена, хоть и целомудренно прикрывалась волосами? Да и змея эта на заднем плане...
Но теперь ничто не отвлекало Гвидиона от мыслей о собственной грядущей несостоятельности в качестве овечьего доктора.

С башни Орбилия гоготали гуси. Ученики нестройно вторили им, перекликаясь метаморфозами барда Талиесина:
- Я был острием меча и лезвием тонкой бритвы...
- Был жалом слепой змеи, весами в руках Фемиды...
- Лежал триста лет в большом, забытом давно кургане...
- Лекарством и ядом был в руках у Тарквиния Змейка...
Вот оно! Решение созрело подобно набившему уже мысленную оскомину яблоку.. Гвидион остановился как вкопанный. Конечно его тут же толкнул Ллевелис и проорал в ухо:
- Был камнем в глухой степи, листом векового дуба!
- Разгадкою также был загадочной теоремы, - не совсем в тему, зато в продолжение размышлений отозвался Гвидион и поспешил во владения архивариуса Хлодвига, на всякий случай по дороге разжившись кофе у миниатюрных хлебопечек.
В прошлом году многоуважаемый Змейк в качестве педагогического приёма на уроке токсикологии смешал четыре яда, выпил их единым духом и известил учеников, что если они к концу урока не найдут противоядия, то он скончается в страшных муках. К концу урока несчастные ученики вычислили, что яды попарно нейтрализуют друг друга, и Змейк остался живее всех живых. Сейчас Гвидиона терзал чисто практический вопрос о скорости нейтрализации ядов ядами и исключительно философский — можно ли было в какой-то промежуток урока токсикологии считать профессора Змейка мёртвым?
Составить несколько ядов попарно Гвидион бы не сумел, но вот сочетать яд и противоядие в нужных пропорциях пожалуй смог бы...
Хлодвиг не спал, и Гвидион обложился стопками книг, над которыми через несколько часов благополучно уснул сам. Ему снилось, что профессор Курои мечет в него молнии, а профессор Мерлин требует в них усомниться.
Обнаруживший его под утро архивариус долго качал головой, а потом переправил сразу на постель в комнату Гвидиона. Книжный завал решил не разбирать — ученики Тарквиния всегда возвращались.

Если бы Ллевелис не был в процессе очередной влюблённости и допоздна не консультировался о технических вопросах оной у несчастного Мак Кархи, пока тот малодушно не обернулся вороном и не вылетел в окно, то непременно озаботился бы бормотанием во сне своего соседа по комнате. Гвидион припоминал бессмысленные куски химических формул и вспоминал злую судьбу доктора Мак Кехта.
Ллевелису стоило бы помнить, что ученики Змейка склонны к умопомрачительным решениям.

Переговорить с доктором Мак Кехтом до урока у Гвидиона не получилось. Он уже подходил к его кабинету, когда заметил спешащую туда же профессора Рианнон с букетиком костяники в руке. Мешать им в столь интимном деле как нанесение сока ягод на одежду доктора, Гвидион не решился.
Урок Мак Кехт, воспользовавшись счастливым случаем излишне рьяной игры в три эпохи, в одной из которых было изображено избиение камнями, посвятил изучению сотрясения мозга. Хотя на этот раз обошлось без образцово-показательного примера, занятие было столь интересным, что Гвидион почти забыл о терзающем его вопросе, а когда урок подошёл к концу, то спохватился, что не знает, как деликатно поинтересоваться у доктора насколько продолжительным должна быть смерть пациента, чтобы быть признанной окончательной, а пациент спасению не подлежащим. Тонкость этой материи была тесно связана с тем, что доктору пришлось убить своего сына, вопреки законам мироздания возвращающего умерших к жизни...
В общем, Гвидион помялся в дверях, наблюдая, как Мак Кехт заматывает свои удивительные волосы многочисленными резинками, и в результате погруженный в свои мысли доктор просто прошёл мимо, даже не заметив ученика.
Гвидион решил, что минута-другая вполне допустимы.

До сложных составляющих ядов и противоядий, содержащихся в лаборатории под зорким взглядом Тарквиния Змейка, было не добраться, однако практика в воображаемых лесах Броселианда не прошла даром. И, прогулявшись по окрестностям Кармартена, Гвидион нашёл достаточно нужных растений для осуществления своего плана.
Никогда он не был так близок к постижению сомнения в самом полном его проявлении, однако перед внутренним взором Гвидиона возник образ страдающей больной овцы. Овца смотрела на него несчастными глазами, а будущий врач Гвидион не знал, как в нужной степени усомниться в правильности поставленного диагноза, поскольку был лишён уверенности в том, что её грозит смерть... если таковая существует.
В результате он твердой рукой приготовил яд и противоядие, ясным умом вычислил необходимые пропорции, чтобы противоядие сработало лишь после того, как в полной мере подействует яд. Всё это время Гвидиону мнилось, что он упускает что-то важное, но не были ли то пресловутые успехи в сомнении?
- Ну побуду я мёртвым одну минуту, посмотрю что там и как, и сразу обратно, - вслух сказал Гвидион и добавил. - Не убил же Змейк Квирта, несмотря на его эксперименты.
А потом смешал всё приготовленное в одном бокале, махнул единым духом и улёгся на стол в своей пустующей комнате.
Вскоре пришло забытьё, а за ним и чёрное, душное забвение.

Гвидион увидел свет. Сначала крохотную точку, но потом точка разрасталась и разрасталась, и уже в большом прямоугольнике света он увидел три склонившихся над ним лица... Гвидион узнал их, уверился, что дышит и жив, и покрылся холодным потом.
- Узнал и потеет, - сказал доктор Мак Кехт. - Это славно. Это образцово-показательное воздействие противоядия.
- Значит, я хорошо его сделал, - прошипел Гвидион, чувствуя ужасную резь в горле.
- Вообще-то нет.
С этими словами доктор отошёл, и Гвидион заметил в его руке шприц.
- Забывчивость вашего друга Ллевелиса, достойна самых тёплых слов - доктор быстро манипулировал резинками для волос, - он весьма удачно оставил букет для своей возлюбленной в вашей комнате... А что, розы сейчас в моде?
Но мысли Гвидиона занимал иной предмет. Расплаты за содеянное он избежать не надеялся, но хотелось бы знать насколько он её заслужил.
- Я был мертвым?
- Пустячок. Меньше минуты.
И Мак Кехт покинул класс.
- Ну вот и как мне поддерживать порядок в школе, - Мерлин протёр очки, - если каждый молодой человек не может удержаться в рамках школьной программы... не осилив её? Помню, в дни моей юности были такие... э... увлеченные... на любовной почве. Хотя таких всегда хватает... и не таких тоже. На следующее занятие за вами параграфы с десятый по шестнадцатый.
Водрузил очки на но, опасливо покосился на ученика Змейка и вышел.

Гвидион приподнялся на локтях, осмотрелся и понял, что находится в кабинете Змейка. Профессор сидел в кресле у камина, привычно поглаживая ластящийся к нему огонь.
Тишина длилась и длилась. В конце концов Гвидион уверился, что о нём благополучно забыли и попытался незаметно улизнуть.
- Собственно, неприятность могла бы случиться только если вы неправильно приготовили яд, - произнёс Змейк, и Гвидион замер. - Но на это знаний вам хватило. Выводить из организма чистый продукт — сплошное удовольствие. К тому же вы не только предусмотрительно оставили ингредиенты рядом с собой, но и изложили ход ваших действий вполне приличным александрийским ямбом.
Гвидион покраснел.
- Однако теперь вам придётся посетить дополнительные занятия по токсикологии, посвященные разбору ваших ошибок. В частности, чем поглощение одного яда другим отличается от действия на яд противоядия. А разница, как вы могли заметить, существенная. Можете идти.
У двери Гвидион остановился.
- Профессор, а как вы точно узнали, что в смерти не нужно сомневаться?
- Когда я был моложе вас, мне случилось убить человека. Можно даже сказать, я сделал это не без удовольствия... Но вам подобный рецепт противопоказан, как и настоящей эпохе в целом. Сейчас убивают для того, чтобы поверить в собственную жизнь, а не в существование смерти... Однако именно так я точно узнал, что смерть, как и жизнь, довольно определенные понятия... но это совершенно не мешало усомниться в них как таковых. Так что сейчас, я полагаю, вы ближе к получению зачёта у Мерлина, чем были этим утром. А освободившееся время вам придётся направить на уничтожение пробелов в ваших знания. Хотя, должен признаться, там в основном одни пробелы...

Когда бледный и мокрый как мышь Гвидион выполз за дверь кабинета Змейка, его подхватил Ллевелис.
- Всё таки я был прав, вечно с учениками Змейка проблемы, - сказал он, настороженно глядя на друга. - И ещё я из-за тебя на свидание окончательно опоздал... Мак Кехт кого угодно откачает, конечно, но всё равно страшно было, вдруг ты того-этого... погиб безвозвратно.
- А я и того-этого... Но недолго.
Ллевелис остановился, трепеща от любопытства.
- И как?
Гвидион на мгновение задумался.
- Я точно знаю, что был мёртв, но понятие не имею, что это означает.
Ллевесил почесал нос.
-Да... Яблоко будешь?
Гвидион уставился на предлагаемый плод с недоверием и сомнением.

Скрытый текст - Wenegur - Лукьяненко – «Спектр»:

Как гласит древняя мудрость, каждый мужчина должен построить дом, посадить дерево и вырастить сына. Впрочем, времена меняются, и теперь правильный мужик дом покупает, про деревья помнят только «зеленые», и лишь воспитание наследника до сих пор остается делом почетным и ответственным.
Загородным домом Мартин обзавелся сразу после свадьбы – спасибо Эрнесто Семеновичу. А вот о детях до недавнего времени даже не задумывался. У него рискованная работа, Ирочке нужно учиться, карьеру делать, какие уж тут дети. Потому, когда Иринка перед очередным путешествием прошептала ему на пороге Станции: - «У нас будет маленький», Мартину потребовалось несколько минут, чтобы хоть что-то произнести в ответ. Он был счастлив, горд, напуган, он вдруг остро почувствовал, что больше не имеет права застрять на чужой планете. А еще подумалось, что теперь тесть его точно убьет. Когда Эрнесто Семенович, скрепя сердце, давал свое добро на брак дочери, он наверняка рассчитывал, что Ирочка вскоре разочаруется в замужестве и вернется домой. А тут ребенок…
Дело оказалось долгим и муторным, тревожные мысли о предстоящем отцовстве не оставляли, так что в Москву Мартин вернулся совершенно разбитым. Наметившаяся депрессия не отступала, не смотря на все старания жены. Облегчения не принесли и правильные посиделки во «Временах года» с Юрием Сергеевичем в честь присвоения тому очередного звания. Дугин вяло ковырял отличный на вид борщ и в который уже раз жалел, что дядя не поддался на уговоры и сразу после свадьбы Мартина перебрался на Талисман. Совет пожилого родственника был бы сейчас очень кстати.

Внимание родственников, впрочем, Мартину с лихвой обеспечила Ирочка, решившая поделиться радостью сразу со всей родней, не смотря на вялые протесты мужа, считавшего, что беременность – дело сугубо интимное, и выставлять ее напоказ не следует. На званый ужин, после некоторых раздумий, Мартин в ближайшем ресторане заказал молочного поросенка на вертеле, и ставшие внезапно очень популярными суси в качестве закуски. Резонно заключив, что водку пьют все, он добавил на стол пару бутылок «Smirnoff», и на этом успокоился. Родителей Мартина и Полушкиных больше интересовали новости, разве что Женька смотрел на угощение с недоумением.
А вот Эрнесто Семенович пришел в скверном расположении духа и после известия о беременности дочери лишь еще больше помрачнел. Мартин было подумал, что прав на счет тестя, и его ожиданий, однако Полушкин при первой же возможности натуральным образом припер его к стене.
- Мартин – бывший аналитик был в ярости – я смирился с тем, что ты охмурил мою дочь, в конце концов, ты ей жизнь спас. Но причинять ей боль я тебе не позволю, тем более в ее положении.
- И в мыслях не было. Я хоть раз дал повод для таких подозрений?! – Мартин отстранился от Эрнесто.
- Что? И ты еще смеешь говорить о подозрениях после недавних выходок? На Эльдорадо девку какую-то нашел, писателем, говорят, стать собираешься. На Голубых Далях ресторан открыл, вроде как насовсем туда переезжаешь, и это только за последний месяц – казалось, мужчина во-вот пустит в ход кулаки.
- Да какое Эльдорадо, какие Дали, меня достали все эти приключения. Я за последний месяц ни одного заказа не взял, дома сижу, можете у Ирины спросить.
Эрнесто Семенович не поленился и спросил. Потом вопросы начала задавать Ирочка, и отцу волей-неволей пришлось признаться, что его люди за Мартином приглядывают, при случае. И в последнее время они докладывают, что объект ведет себя странно, кутит и занимается другими нетипичными вещами. Полушкин сделал несколько звонков, Мартин связался с куратором и через несколько часов, уже проводив остальных гостей, они смогли сделать первые выводы.
- Итак, мы точно знаем, что Мартина одновременно видели минимум на трех планетах, не считая Земли. – первой слово взяла Ирина – И все они появились там во время его последнего дела, после которого он, к тому же, сам не свой. Подозреваю, это очередная шутка Ключников, клонировать по ошибке вполне в их духе.
- Но тут есть одна странность – заметил Эрнесто Семенович – когда размножили тебя и того Юрия, с Талисмана, с копиями постоянно происходили несчастные случаи, и проходить вратами им было нельзя. А его клоны до сих пор себя нормально чувствуют и один из них уже минимум дважды сменил планету.
- Тем лучше, по крайней мере он сам сможет провести расследование, не боясь исчезнуть на первой же станции.
Мартин в этом совершенно не был уверен, но в одном Ирина была права – разбираться придется, иначе в один прекрасный день и у него на пороге могут объявиться охотники за головами. Ему вспомнилось, как он покидал землю после известия о ребенке. В голове тогда был туман, но Ключник, на удивление, принял первую же историю, о страхе. Мартин тогда рассказывал о человеке, который считал себя осторожным и рассудительным. Он был старательным работником и мог сделать хорошую карьеру, но рассудил, что большие возможности не стоят большой ответственности. Его полюбила прекрасная женщина, но он посчитал, что недостоин ее любви и разорвал отношения. Человек писал красивые стихи, но не верил, что они хоть кому-то будут интересны и бросил писать. И лишь у последней черты, когда уже отступил страх смерти, человек понял, что вся его осторожность - это обычный страх, страх ответственности, боязнь потерять дорого человека, страх перед чужим мнением. Из-за страха он всю жизнь проработал простым клерком, из-за страха он умирал в одиночестве и безвестности. Человек победил свой страх, но увы, для него это уже была бесполезная победа.
История не была выдающейся, но Мартин вдруг понял, что в тот момент сам очень боялся. Боялся, что однажды разучится рассказывать истории и не сможет обеспечивать семью, или, того хуже, не сможет вернуться. Боялся, что рождение ребенка поставит крест на его привычках, его образе жизни. Да много чего боялся Мартин, входя во Врата. Судя по всему, теперь к этих страхам добавится боязнь исчезнуть по пути между мирами.
- Выходит, мне придется встретиться с этими двойниками. – Мартин сделал паузу – Хорошо, отправляюсь завтра. Пойду собирать вещи.
Пройти вратами оказалось проще сказать, чем сделать. Полненький Ключник после каждой истории заводил свое «Здесь грустно и одиноко, путник…», отметая их одну за одной. Хотя, по совести, истории эти были жалким подобием обычных рассказов Мартина, даже сюжеты, отложенные ранее в загашник, теперь выходили донельзя корявыми. Часов через шесть Мартин сдался и позвонил Иринке. Ее историю Ключник с видимой неохотой принял и пропустил Мартина к Вратам. У терминала Ходок не задержался – если его подозрения верны, начинать нужно было с Эльдорадо и Дугина-писателя, ведь подсказать историю на той стороне больше будет некому.

Эльдорадо встретило Мартина теплым дождем и невероятным коктейлем тропических ароматов. Станция, здесь по большей части деревянная и густо увитая плющом, располагалась на холме, у подножия которого начинался городок землян. Согласно Гернелю и Чистяковой, Эльдорадо была самой популярной среди земных путешественников планетой. Мягкий субтропический климат, живописная природа, целых четыре Станции – и никаких аборигенов. Впрочем, виды на планету имели еще как минимум рас пятнадцать, поэтому людям пришлось ограничиться форпостом, пусть и крупнейшим на планете. Мартин шел по мощеной улице, разглядывал аккуратные бревенчатые домики и размышлял над тем, что даже такой обстоятельный справочник может ошибаться – Чужих на улицах встречалось не меньше чем людей. Время от времени кто-то из прохожих приветствовал Мартина, как старого знакомого, хотя в последний раз он пробыл здесь всего пару часов, почти ни с кем не общаясь. Найти двойника оказалась несложно, про вечернее выступление в баре его успели спросить еще у Станции.
Дугин –писатель сидел у барной стойки с высокой темноволосой женщиной. Едва Мартин вошел, двойник повернулся к нему и ласковым шлепком отослал свою спутницу.
- Ну здравствуй, хозяин – голос у клона оказался более сильный, поставленный – решил меня вернуть?
- Здравствуй. – Мартину было не по себе – Почему хозяин? И куда вернуть?
- Мартин, ну зачем ты так? Сам ведь испугался, отказался от нас, а теперь удивляешься? Или тебе напомнить, как перед каждыми Вратами ты боялся, что тебе придется измениться и в то же время тебя пугало, что твои привычки станут мешать семье? Напомнить, как тебя трясло? – В голосе двойника звучала неприкрытая горечь – Ну вот, радуйся теперь, твоему семейному счастью больше ничего не угрожает. От таланта ты избавился, свою страсть и гостеприимство выбросил на помойку, смелость и жажда познания тоже заброшены на неведомой планете. Живи своей обожаемой обычной жизнью.
- Прости, - Мартин замялся – Мартин, но я этого совсем не помню…
- Вот даже как – голос двойника чуть смягчился – меня, кстати, здесь как Дага Мартина знают…
Они проговорили до самого вечера. Даг рассказывал, что сейчас пишет роман, и сборник стихов, а еще выступает в баре или на открытой эстраде с моноспектаклями. Что встретил женщину, которой совершенно не нравится его творчество, но по душе он сам. А Мартин… Мартин, захмелев, с трудом подбирал слова и много раз просил прощения за свою трусость. Ведь какой из него получится отец, если он не сможет рассказать сыну сказку на ночь или придумать интересную игру.
- Прости, что потревожил, Даг, я слишком поздно понял, чего лишился. Мне пора
- И ты прости, Мартин, что покинул тебя в трудную минут – Талант пожал протянутую руку – Давай я тебя провожу до Станции. Зрители поймут.

- Здесь грустно и одиноко – местный Ключник был совершенно седым – поговори со мной, путник.
- Боюсь, в ближайшие часы веселее тебе не станет – буркнул Мартин, усаживаясь в плетеное кресло. Однако история лилась свободно, Ключник довольно пыхтел трубкой и когда Мартин поставил эффектную точку, зааплодировал.
- Вот видишь, нельзя отказаться от таланта, можно лишь запрятать его глубоко-глубоко. И даже отпущенный в свободное плавание, он тебя не оставит.
Мартин посмотрел на Дага, все еще стоящего у веранды. Писатель неуловимо изменился, теперь он больше походил на родного брата Мартина, чем на отражение в зеркале.
- До встречи, хозяин – Даг улыбнулся, и насвистывая веселый мотивчик, бодро зашагал к гроду.

Еще много Врат пришлось пройти Мартину в поисках частичек себя, много историй рассказать и много выслушать. Дугин-исследователь нашелся на планете хри, где устанавливал контакт с местными «омарами», а в рюкзак Мартина перекочевала статья для Гернеля и Чистяковой.
Дугин-авантюрист прыгал по планетам желтого и красного списков, рассчитывая сорвать куш в плохо разведанных мирах. Мартин едва успел перехватить его на Аранке, в любимом магазинчике для путешественников.
А Дугин-ресторатор на Голубых Далях угостил Мартина бесподобной дважды приготовленной свиной грудинкой с гребешками, пюре из цветной капусты и молодой морковью. Блюдо потрясающе выглядело, мясо таяло во рту, нежные гребешки были приготовлены идеально, а соус, мм… Мартин был готов убить за рецепт этого соуса. А еще, глядя на этого полненького себя, лихорадочно расставляющего на столе все новые и новые блюда, ему стало очень стыдно перед родными за еду из ресторана.

- Я хочу рассказать о страхе. – Мартин опустился на скамейку напротив очередного Ключника.
- Ты уже рассказывал эту историю, Мартин – мягко напомнил Ключник.
- Я рассказывал историю о том, как страх может украсть жизнь человека. А сегодня я хочу поговорить о другом страхе. О том первобытном инстинкте, который заставлял наших предков убираться с дороги саблезубых тварей. О том страхе, благодаря которому наша цивилизация до сих пор существует. Знаешь, Ключник, каждый ведь чего-то боится. Голода, врагов, смерти. Разница лишь в том, что одни от страха забиваются в самую глубокую нору, а других страх мобилизует. Боимся голода – значит изобретем земледелие, соседнее племя больше нашего – научимся делать луки и перебьем их первыми, боимся энергетического кризиса – придумаем новые источники энергии. Страх – наша слабость, но он же наша сила, залог выживания. И когда мой сын подрастет, я обязательно объясню ему, что бояться не стыдно, стыдно сдаться на милость страху.
- Ты развеял мою грусть, Мартин – ключник остановил рассказ и улыбнулся – Любопытная теория, тебя послушать, так цивилизации до сих пор существуют лишь благодаря страху. Интересно, что бы на это сказали геддары.
- И, кстати, у вас будет дочь – уже выбирая на терминале Москву, услышал Мартин.