|
Глава 4.
- Что ты там не понимаешь?- бросил через плечо Волк. Он один из всей стаи не таращился в небо, а сидел на корточках возле Люта, ощупывая его ногу.
- Какого пса ты второй раз не атаковал?!
- А я что, должен отчитываться?- поднялся на ноги вожак, выпрямляясь во весь рост.
- А с чего ты взял, что второй раз бы получилось?- поддержал его один из матёрых.
- Но почему ты всё-таки не напал?
- Потому что это Антип,- коротко ответил вожак и вновь занялся раной Люта.
- Какой ещё Антип?
- Из Молодового, крестьянский мальчишка, который сто лет назад родился. Который должен был стать колдуном вне рангов, управляющим металлом, а потом исчез.
- А ты откуда его знаешь?- спросил кто-то из молодых, ровесник вожака.
- Так я же его видел.
- И что, он потомок Бастет?
- Кажется, нет,- неуверенно ответил Волк.- Хотя не помню.
- Так они что, уже вид менять навострились?!
- Надеюсь, что нет. Прикинь, что будет, если они Потомков делать научатся?
- Типун тебе на язык,- побледнел оборотень.
- А как он в Империи оказался? Баторий что же, наших детей уже похищает?- спросил кто-то.
Вожак ответил не сразу, ибо вырезал серебряным ножом пулю из ноги Люта. Тот крепился сколько мог, но наконец не выдержал и тихо взвыл. Но Волк только ткнул ему кулак в нос и продолжил операцию.
- Спроси что полегче,- наконец ответил он.
- А можно, я спрошу?- вмешался Михаил.- Как Лют?
- Не жалуюсь,- с трудом прохрипел сквозь сжатые зубы оборотень.- Только вот какого пса он мне, сука, в ногу стрелял, а не в голову, как остальным? Я же калекой теперь на всю жизнь останусь...
- Ну, мы тебя не бросим,- заверил его вожак.
- Я знаю...- слабо улыбнулся Лют. И вдруг неожиданно быстрым движением чиркнул себя своим же ножом по горлу. Тело его выгнулось дугой и обмякло.
- Лют!- ахнул один из переярков. Но было поздно.
- Чего встали, хороните его,- с мрачным видом приказал вожак, неохотно поднимаясь на ноги.
- Глупость он совершил,- решила стая, принимаясь копать землю.- Да и сами мы не умные. Надо было его соком белены напоить, доставили бы до дома, а там придумали что-нибудь.
- Что ты сказал?!- резко обернулся Волк к тому, кто заговорил про белену.
- Говорю, соком белены надо...
- Так, закапывайте его и все за мной. Антип не уйдёт от нас. И за смерть троих наших сородичей ответит!
- А этого куда?- оборотень кивнул на Михаила.
- Домой. Я его отведу,- Вронский зашевелился и сел.- Я не ранен. Пойдём, а то мать тебя заждалась.
- Да не мать она мне,- вздохнул Михаил.- Тётка на самом деле, хоть и вместо матери. А мать я, похоже, уже никогда не увижу.
- Не говори глупостей, увидишь,- прокаркал ворон, перекинувшись.
- Будем надеяться,- ответил Михаил и побежал за ним.- А ты так точно и не вспомнил, что у него за знак?
- Увы, нет,- повернул ворон голову.- Тьфу! Я же забыл Волку сказать, что наш незваный гость- вор!
- С чего ты это взял?
- Так у него же шапка кожаная и с козырьком. Такие ещё при первопоселенцах воры носили, а в Империи и поныне носят.
- Тогда я опять ничего не понимаю. Он что, собирался Копьё воровать? У кого?
- Нет, это-то как раз понятно.
- Так объясни, раз понятно.
- Баторий послал его достать колдовством Копьё из озера. Дар управлять металлом для сего дела самый подходящий. А что вор- так это наверняка просто совпадение.
- И как только Баторий ещё весь мир не завоевал, если у него такие подручные?
- Можешь мне не верить, только нет у него больше таких подручных. Вот сожри меня наши враги, потомки Бастет, но я не помню, чтобы у него хоть один колдун вне рангов под рукой имелся.
- А этот тогда откуда?!- вытаращил глаза Михаил.
- Из Империи, ибо только там такую одежду носят. Но я повторяю и готов поклясться всеми Птичьими Землями, что НЕ БЫЛО у Батория колдуна такой силы.
- А я ведь действительно испугался. когда он в тебя выстрелил. Думал, ты убит.
- Нашёл дурака. Я упал раньше, чем пуля попала в меня. Только вот упал неудачно, ударился головой о корень.
- Да-а, вот жили не тужили, и тут нам такой подарочек на головы от Императора Батория, чтобы он завтра утром из гроба не встал, аспид!
- А я всегда говорил, человеческий царь России не нужен. Видел, что при нём творится?
- Давай о царях потом поговорим. Вот Баторий ваш не человек, а чем он лучше? А Бориса Фёдоровича народ любит.
- Кар-р. Только Борис Фёдорович о том не знает. И самому народу об этом не говори.
- А ты думаешь, народ только из вас, оборотней, состоит?
- Из НАС он не состоит, ибо МЫ почти все в Птичьих землях живём.
- Боярам Воронцовым это скажи. И вообще, неумно шутишь, ты же знаешь, о чём я.
- "Из нас"... А сам-то ты кто, потомок Кошки?
- Наполовину вельт, по матери. И вообще, мы уже Романовы, пора уж забыть, что потомки Кошки.
- Ага, вот прямо от смены Имени Дома кровь в ваших жилах и изменилась.
- Знаешь, вот с нашей кровью мы как-нибудь без вас, поляков из Империи, разберёмся.
- Вы сначала с самой Польшей и прочими упыриными землями разберитесь. А то как отыщет Баторий Хозяина Големов и нападёт на вас, так взвоете.
- Что ж, передай, когда вернёшься, что я желаю ему удачи, хоть и грех это великий. Ибо сколько он уже его ищет!
Ага, а сами-то до сих пор без провидца найти не можем, кто семью погубил...
- Ты же знаешь, что не передам. Ибо с упырями не общаюсь. Они думают, что я простой ворон, ну и пусть и дальше так думают.
- А простые вороны вообще бывают?
- Один сейчас будет. Ибо вон уже монастырь, где ты живёшь, видишь?- Вронский перекинулся и вытянул пуку вперёд.
- У меня глаза не вороньи, не вижу. Где?
- Потому что ты не туда смотришь. Левее смотри. Да не правее, я сказал, левее! Не притворяйся глупцом, тебе не идёт!
- Да всё, вижу уже. Но погоди улетать, я ещё не всё спросил. Ты говоришь, он вор, а что, в Империи воровать можно?
- Нельзя. Но если он Потомок, то никого спрашивать не будет. И его всё равно не поймают. С их ловкостью они могли бы у тебя на ходу подмётки срезать и ты бы ничего не заподозрил. Ну ладно. пора мне, пока не заметили.
- Да, с таким видом тебе лучше людям не показываться,- кивнул Михаил.
- А я уже обычный ворон, как и обещал,- пошутил Вронский, взмахнул крыльями и улетел.
Михаил же со всех ног бросился к монастырю. Ну, сейчас тётка ему покажет за то, что всю ночь где-то шлялся!
Надев кольцо, он невидимкой прошмыгнул мимо тех самых людей, которыми пугал ворона-оборотня, сиречь приставленных для охраны стрельцов, и спустя миг уже предстал перед тёткой Анастасией, готовясь принять заслуженную кару.
Но, к его несказанному удивлению, тётка не осердилась на него. А вместо этого сказала:
- Посмотри, кто пришёл!
Михаил обернулся и увидел в дверях до боли родную высокую фигуру в чёрном монашеском одеянии.
- Мама!- бросился он к ней...
Глава пятая.
"В рассветный час шакал,
О голоде забыв,
Следит с холма
За мрачной конницей вдали...
Сегодня чёрный день..."
("Ария", "Обман")
- И что, вот он прямо так мимо дозора пробрался?
- Не видел, мама, не могу сказать. Но раз он здесь, должно предполагать.
- А почему нет?- вмешалась тётка Ульяна. - Не зря ведь поговорка есть: "Когда Потомок родился, лис заплакал".
- А куда ночной дозор-то смотрел?
- А почему сразу они?- спросила тётка Анастасия.- Может, это дневные пограничники прошляпили.
- Орлы-то за десять вёрст видят, они не прошляпят,- возразила Ульяна.
- Это Потомка-то?
- Если он из Империи, днём бы не стал шататься,- вмешалась в спор мать.
- Да-а, что в государстве делается!- возмутилась тётка Ульяна.- Уже гости из Империи как у себя дома ходят!
- А он ещё не хочет царём быть!- подхватила мать, кивнув на сына.
- Так ему Бориска и позволит на трон сесть,- ответила Ульяна и, отвернувшись, стала глядеть в окно кареты, приоткрыв занавеску.
- А Бориску кто-то спрашивать будет?- послышался низкий грудной голос обычно молчаливой тётки Марфы.
- Нет, хотелось бы без крови,- покачала головой мать.
- А что это он вдруг тебя на волю выпустил?- удивилась тётка Ульяна.- Из ума выжил или совесть появилась?
- У него-то совесть? Не смеши.
- Если бы нас, потомков Кошки, было бы столько же, сколько раньше,- прогудела тётка Марфа,- появилась бы как миленькая!
- Не при Мише,- осадила её мать.
- Но мы же фокусами Младшего племени не владеем,- напомнила тётка Ульяна.
- Да к псам твои фокусы,- гнула своё Марфа.- Зато за нами все остальные оборотни поднялись бы. И указали бы этому татарскому выскочке Борису, где его место.
- И кто же будет царём вместо него, если Михаил не хочет?- спросила мать.
- Кто угодно, только не Бориска,- ответила за сестру Ульяна.- И жаль, что наш Хозяин Дома тогда его не убил, когда на него с ножом, когда тот ещё был боярином, ки... М-м! М-м-м!
Речь её была прервана жестом тётки Марфы, сомкнувшим ей губы.
- Я же сказала- даром не пользоваться!- напомнила мать.- Только из монастыря и уже грешим!
- Так она болтает при детях,- оправдывалась Марфа.
- Разомкни ей уста,- велела мать.- Вот доиграетесь, донесут Бориске, что мы всё-таки колдуны!
- Так хуже всё равно не будет,- вмешалась тётка Анастасия.
- Больше чтобы никакого дара друг против друга без моего разрешения, ясно?
- Ясно,- кивнули тётки в лад. Следом за ними и маленькая Татьянка пропищала: "Ясно".
- Ну, тебе-то до него ещё далеко,- улыбнулась мать, потрепав её по русой головке.
- Так что делать-то теперь будем?- спросила тётка Ульяна.
- Жить...- просто ответила мать, вздохнув.
- С таким-то царём поживёшь! С него станется нас и за Краесветские горы услать!
- А мой отец действительно пытался убить Бориса Фёдоровича?
- Миша, тебе кто разрешил во взрослые разговоры встревать?
- Ты ничего не слышал, -подхватила мать.
- Боится небось нас Бориска, вот и учинил эту подлость.
- Твоя правда, Ульяна. Нас же, внуков Фёдора Кошки, сколько было, ой! А теперь мы где? И сколько нас осталось- ты да я, да мы с тобой?
Михаил еле слышно вздохнул. Да уж, ну и новости узнаёшь про свою семью, не дай Бог кому!
Но попытка убийства царя, если она была, всё равно не давала права тому неведомому антихристу клеветать на них. Ибо в чём-чём, а в чёрной магии они НЕ МОГУТ быть повинны!
Да и не католики, чай, чтобы за колдовство убивать! Это там, в католических землях, за всё подряд жизни лишают, причём для этого совсем необязательно даже выглядеть не по-людски или иметь нечеловеческие глаза, как у единиц! Отец говорил, достаточно какой-нибудь анзорке, которой их закон запрещает закрывать плечи и носить платья (хотя грех это, конечно, что баба в штанах), попасться в своей одежде на глаза людям, как тут же её сжигают как ведьму и распутницу. Хотя какие анзорки ведьмы? У них даже дар для ведьм слабоват!
А вот интересно, почему-то чем меньше кто-то похож на человека, тем слабее у него дар. У говорящих обезьян (как бишь их там?), если верить книгам, он так себе, у единиц- уже получше, у способной выдать себя за человека нечисти вроде упырей и тех, кого не стоит называть христианину, он ещё лучше, а у неотличимых от людей ведьм и ведьмаков вообще ого-го. Единственное, у оборотней не совсем так. Все, кто выглядит как человек (то есть все, кроме воронов), а вот потомкам Бастет даже вороны в подмётки не годятся. Впрочем, о них лучше не вспоминать. И хорошо, что их здесь нет.
Да, нет их здесь, господа бояре Воронцовы, что бы вы там себе ни воображали. Здесь есть РОМАНОВЫ, которые, хоть и Кошкиного рода, НИКАКИЕ не Потомки. Точка.
И не надо Потомками быть. Во-первых, это несовместимо с христианством (говорят, они без колдовства даже до ветру не ходят). Во-вторых, страшно. Ведь Потомок- это же страшный лев (тигр, пантера, леопард или, на худой конец, кошка, если Младшего племени), внешность меняет как дышит, может разговаривать мыслями и... И... И попросту пугающий, куда там упырям с воронами. И может прожить не одну жизнь, как и положено в созданном Богом мире, а девять. Так его ещё и не убьёшь! А если каким-то чудом убьёшь, всё равно воскреснет. Говорят, если даже их на куски разрезать, всё равно соединятся обратно. Хотя удивительного в этом мало, если знать, что они могут делать со своим телом всё что угодно, но вот само то попрание всех законов жизни и смерти и пугает.
А вот его дядья, умерщвлённые в ссылке неведомыми злодеями, не ожили. И значит, всё-таки не Потомки. К счастью.
- Мам, мы же не оборотни на самом деле?..- потянул он было мать за подол сарафана и тут же осёкся, увидев, что она спит. И тётки тоже спали, убаюканные мерным ходом кареты.
И никто из них не заметил, как почти из-под самых колёс выскочил шакал и отбежал в сторону. Некоторое время он смотрел вслед экипажу, затем повернулся и скрылся в кустах.
А из кустов у подножия холма появился уже хорошо знакомый многим русским людям (и нелюдям) Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский, он же Малюта.
Он тяжело (в шакальем теле всё-таки было легче) взобрался на холм, на вершине которого стоял его конь, ещё раз посмотрел вслед удаляющейся карете и сплюнул.
Верно он всё-таки предчувствовал, пришёл чёрный день! Выпустил-таки его зять Борис Фёдорович кошачье племя из ссылки! Нет бы там их и оставить, всё-таки покушение на царя- это не шутка, так выпустил!
Малюта снова сплюнул и задумчиво огладил рукой свою густую окладистую бороду, унаследованную от неведомо как затесавшегося в число его предков медведя-оборотня. Затем взобрался в седло и медленно поехал вниз по противоположной стороне холма.
Ладно, если Романовы не хотят по-хорошему, будет им по-плохому...
|