[Татьяна Россоньери]

А у меня двойственные впечатления. То есть рассказ, несомненно, удался, но глаз и разум во время чтения (а уж тем более - перечтения) постоянно на чем-то спотыкались.

Вот, например, герой. Очень колоритный, очень хорошо изображен в деле, очень здорово прописаны его мысли, ощущения, страхи. При этом на создание образа почти не работают упоминаемые автором детали. Например, мы знаем о том, что у него в комнате много книг, но не видим их - только ту, в которой спрятана бутылка из-под молока со спиртом (в восторге! отличная матрешка! но ее секрет раскрыт очень рано, прямо в первом абзаце). При этом сами книги массой не кажутся: так, герой вспоминает о справочнике под редакцией Шкловского - снова в восторге от детали, но почему именно о нем он вспомнил? Он детский? Он любимый? Он лежит поверх стопки? В нем еще одна заначка? "Книжная" тема, к сожалению, повисает в воздухе.
Несколько удивила еще одна деталь:

Над "девяткой" и "десяткой" по привычке нарисовал полукруг солнышка и нервными штрихами добавил ему лучей

Даже я, в детстве периодически игравшая в классики, подобной привычки не имела - а тут на тебе, пожилой мужчина... Либо не обосновано, либо неправдоподобно.
Или отношения героя с окружающими. Все, в общем, понятно: практически живет на съемочной площадке, настоящих людей и не видит - только "актеры" (кстати, текст страшно рябит кавычками - местами "мамаша", "актриса" чуть ли не в каждой строчке) и безликая масса съемочной группы. Но ведь на самом деле это не так: из этой массы постоянно выделяется ассистентка. Посмотрим, как она возникает в тексте:

Ассистентка идеолога тоже сливалась с серым фоном.

То есть в действительности она не сливается, а выделяется.

За ним поплелась группа техников и незаметная в толпе ассистентка.

И снова - незаметная и заметная.
Здесь получается очень тонкая штука. С одной стороны, автор явно хочет, чтобы читатель обратил на нее внимание и включает в текст повествователя такие детали. Но при этом автор выбирает для рассказа точку зрения, при которой повествователь находится с героем в тесной связи, видит-слышит-чувствует то же, что и герой. В этом случае ассистентка должна либо реально слиться и вылезать только для читателя (например, в диалогах), либо не только повествователь, но и герой должен ее выделять из пространства.
Но это вопрос точки зрения. Вернемся к сути: зачем автор обращает внимание читателя на ассистентку? Очевидно, что именно она (а кому еще?) записала текст, который в результате отразился на голооткрытке. Только вот получается нестыковка: когда герой диктовал текст, дамы в павильоне не было - а значит, она не могла начать его так же, как сценарист-идеолог. Но это, видимо, случайная оплошность, которую легко исправить.

Вообще, с голооткрытками мне не все понятно. Когда я в первый раз прочитала про макияж, прически и короткие платья, я восприняла первый корень этого слова как часть другого слова Но потом увидела это:

Для достижения патриотических чувств на открытках должны быть детские невинные лица, а не пухлые женские губы, округлые формы или, не приведи господь, длинные ноги. Иначе голооткрытка из идеологической превращается в эротическую, даже если на ней запечатлены дети.

И у меня возникает вопрос: зачем дам так вырядили, если на открытке их прелести (и даже лица!) не появятся? Тут явно снова нестыковка.

Портят впечатление, а порой и затрудняют восприятие некоторые шероховатости стиля и построения фраз. Например:

Больше терпеть взбешённый метроном внутри черепушки Эдгар не мог. Сценарист и сам не заметил, как покинул площадку и уже очнулся, поднимаясь по лестнице общежития.

Первое предложение мне пришлось прочитать четыре раза, пока слова встали на свои места. В нем как минимум не хватает прямого объекта того, что не может терпеть герой: терпеть звук, тиканье, выкрутасы и т.п. Во втором добавляется неопрятность пунктуации: получается, что сценарист не заметил, как покинул площадку и как очнулся.

Но вообще, рассказ понравился. Он напомнил о том, что малая форма, в отличие от романа, не призвана решать проблемы - она нужна для того, чтобы их обнажать. Правда, кризисная ситуация, изображенная в рассказе, несколько сужает проблематику, но что поделать - такое время... Люди отдают себя ради "счастливого будущего", а настоящее в это время превращается в инсценированное представление, радость которого - единственная отрада "мирных" людей.