15. Две стороны ада
На улице валялись трупы. После просторного дома и на фоне выбеленного храма с позолотой по вензелям и лепнинам, это смотрелось жутко.
Хмурого вида детины в обляпанной кровью одежде стаскивали грязные тела в одну большую кучу, а потом перекладывали на обозы. Почти у всех были колото-резанные раны груди и живота, у кого-то дыра в черепушке, у кого-то болталась верёвка на шее. Зеваки стояли поодаль и давали советы, как компактней укладывать груз. Побелевшие конечности с обломанными ногтями, торчали в разные стороны. Тел мужчин было много, меньше женщин, последние были одеты лучше. Детей почти не было, но тоже попадались. Рядом с обозом витала вонь от непроизвольных испражнений и привлекала жирных зелёных мух, с удовольствием облепивших лакомые куски.
Савелий почему-то представлял, что столица религиозного культа в праздник, должна выглядеть по-другому. Радужней что ли... Всеобщая справедливость где-то же должна быть?
Устрашающий вид происходящего, прохожих совсем не шокировал. Мимо сновали дети, особо любопытные свешивались с фонарных столбов, заглядывая в лица мертвецов.
- Смотрите, Хромой! – звонко закричал мальчик лет шести, - Хромой помер!
- Слава тебе, Бессмертный! – воздела руки к небу толстая бабища. – Наконец-то он у меня мясо перестанет воровать с лотка.
Тяжёлая корзина в её руках съездила по физиономии худому очкарику, он охнул, но не сказал ни слова, потупился и отошёл в сторону, потирая ушибленную скулу.
- Кошмар, как вы здесь живёте? - спросил Савелий.
- Хорошо. – Без тени сомнения, ответила Солара, - Непогрешимый нас защищает, а меня ещё и любит. Сейчас выясню у жреца, что именно отец задолжал системе, и сама радоваться пойду. Великий день сегодня!
Она стремительно шла по гладко вымощенному плиткой тротуару, в красных ботиночках с вышивкой. Изящными ручками с аккуратным маникюром и золотыми колечками поднимала пышную юбку, перешагивала кровавые лужи. На длинные тёмного шоколада волосы накинут кружевной платок, хотя на небе ни облачка.
- А это у вас холера или чума? – ткнул мужчина пальцем в очередной обоз, заваленный трупами.
- Это у нас праздник.
Из-за угла послышалась залихватская песня. Как бальзам на душу. Хоть послушать что-нибудь весёленькое, авось мир уже не таким мрачным покажется. Из узкого переулка им навстречу вывалилась пьяная ватага из пяти нищебродов в лохмотьях, которые во всё горло орали:
Бей, бей посильней!
Бей, бей не жалей!
Человек, что духом слаб,
Человек, что телом раб,
Он ответить сам не сможешь,
И дозорный не поможет.
Бей, бей посильней!
Бей, бей не жалей!
Человек заснул в блевоте,
Поскользнулся на мокроте,
Можно дать пинка – он рад,
Сам при этом виноват!
Бей, бей посильней!
Бей, бей не жалей!
Хочет бомж испить водицы –
Не пристало с ним водиться,
Пусть подохнет под обозом,
Завтра уберут с навозом!
Бей, бей посильней!
Бей, бей не жалей!
В башню получил ухват,
Кто при этом виноват?
Виноваты все вокруг,
Но не я, мой милый друг!
Бей, бей посильней!
Бей, бей не жалей!
- Какая замечательная песня, - развёл руками Савелий.
- А, это, - равнодушно ответила Солара. – Чернь развлекается. Сегодня всеобщий день греха, а послезавтра, всеобщий день отпущения грехов, в честь Непогрешимого и Бессмертного. Он очень мудрый. Всё понимает, всё прощает.
- Что, всё-всё? – не поверил Савелий.
- Всё-всё. Можно насиловать, убивать, пытать, расчленять. Можно по одиночку, можно врозь. Кто как посчитает нужным. Дозорные не вмешиваются. Запрещено. С восходом и до восхода, специально для тех, кто не успел доделать начатое, вся ночь впереди. Обычно по ночам начинают насиловать. Часто в эту ночь крики слышу.
- А государство как на это смотрит?
- Вы имеете ввиду жрецов Бессмертного?
- Ну, если они у вас всем заправляют, тогда да. Хотя, странно это. У нас как-то религия отдельно, государство отдельно.
- Это в неразвитых мирах, - искренне пояснила Солара. В её больших чёрных глазах не было и тени сомнения в правоте.
Савелию окончательно стало не по себе. Права Аврора, порядки здесь другие, законы другие, не безопасно – это мягко сказано.
- Зато у нас людей на улицах не убивают, - всё-таки буркнул он.
- Ну и что? Значит, убивают в другом месте. Только у нас это честнее делается. У вас часто войны бывают?
- А какова суть вашего праздника? – Не очень-то Савелию это было интересно, но чтобы хоть тему войн не поднимать. А то, сам не нароком её прихлопнет в честь «святого» дня.
- Непогрешимый считает, что каждый год надо прорежать ряды прихожан. – С воздыханием произнесла Солара. - Не нравится родственник – возьми убей. Или он тебя убьёт, значит такова воля высших сил. Зато преступность весь год почти на нуле. Делить нечего, а иногда и некому. Мужья искренне любят своих жён, жёны мужей, друзья уважают друзей. А если что не нравится, есть раз году повод это исправить. Здорово? Самые слабые сегодня умрут. Это во благо всеобщего развития.
Фанатичка, решил про себя мужчина, но всё-таки спросил:
- И что каждый может убить любого?
- Конечно, нет, – фыркнула девушка, - это развлечение для черни. Дикие и необразованные, им нужно выплеснуть накопившуюся агрессию. Вымещают они её на себе подобных, заодно прорежая стадо Непогрешимого от слабых особей. Такой естественный отбор. Высшие слои общества, к коим отношусь и я, не участвуют в этих играх. Они умеют ценить каждого члена семьи и круг общения.
- У вас что, тоже Дарвин был?
- Кто? – не поняла она, но быстро потеряла интерес к новому имени. - Нет, у нас был Деоврикий. Но я его заслуги не считаю чем-то особенно занятными. Он доказал то, что Непогрешимому было давно известно.
- Понятно. И вы сразу решили на людях потренироваться. – Немного подумал и добавил. - А у нас черни нет.
- Чернь есть везде.
- Хорошо, но мы держим её в узде, - Савелий хотел съязвить, но от выпавшей случайно рифмы закашлялся. Это странная девушка и действует она на него странно.
- И мы держим, - не заметив сарказма и рифмы ответила краля. - Но один раз в году можно. Вы надеюсь знаете, чем ниже среда обитания, тем ниже инстинкты. И им обязательно надо иногда пар выпускать. Вы сами-то, из какой среды?
Она придирчиво окинула его взглядом с ног до головы. В это время распахнулась дверь одного из домов. Мужчина за волосы вытащил мёртвую женщину и поволок в сторону ближайшего обоза. В след ему из окна выглядывали испуганные детские лица.
- А не думаешь, что тебя также как-нибудь вынесут? – раздражение проявлялось всё чётче.
- Меня нет. Я выше этой швали. К тому же, Непогрешимый защитит меня.
- Да почему ты думаешь, что тебя на улице кто-нибудь не тюкнет? Смотри, он детей без матери оставил, – почти прорычал он.
- У меня платье красивое, меня не тронут. А он себе другую жену найдёт, покладистую и умную, как Бессмертный велел. Да что вы за них беспокоитесь? Наверняка, они все попадут в рай. Во время больших праздников все в рай попадают.
- А если они просто переубивают друг друга?
- Ну, всех не перебивают. Половина как минимум останется. К тому же, черни везде очень много. – Похоже, она не замечала раздражение собеседника и перешла на доверительный шёпот, распахнув глаза ещё шире, - проредить и освежить ряды не помешает. А то знаете, идёшь по улице, а рядом такая вонь от немытых тел.
Разговаривать становилось тяжело.
- Слушай, - не выдержал Савелий. – Что мы всё о ваших порядках, да о праздниках. Я вижу, ты интересная девушка, расскажи лучше о себе.
А про себя добавил, может хоть перестанешь быть такой дурой.
- А, о себе. Да ничего интересного. Родителей моих убили, когда была совсем маленькой. Грабители были из черни, захотели денег из сейфа. Их быстро поймали и повесили. А меня с тех пор воспитывали храмовные прислужницы. Я вот думаю сейчас, выйти замуж или стать невестой Бессмертному. Вроде детей хочется, но и не хочется. И мужа хочется, но и не хочется.
- Но ведь чего тебе всё же хочется?
- Мне хочется в рай к Непогрешимому. Он спас меня, когда ребёнком была, от грабителей. Он меня любит. Я в нём уверена, хочу его поблагодарить лично. Так что в ад мне никак нельзя. Хочу самый верный путь в рай найти, чтоб наверняка.
- Ну и в чём проблема?
- Понимаете… Бессмертный любит детей, но чрезмерной близостью с лицом противоположного пола, заниматься не велит. Вот я думаю, как же обзавестись одним без другого? Может за служителя храма какого выйти? Знаете, как у них получается. Говорят, у одного было двенадцать детей. Так вот, чтоб их сотворить, он только двенадцать раз в жизни этим занимался. Святой человек! Где бы мне такого найти?
Савелий чуть в голос не заржал, но сдержался. Мало ли как эта цаца воспримет «оскорбление чувств». Ещё настучит жрецам, ему лишнего внимания сейчас не нужно. Но, чтоб унять внутренний хохот, пришлось остановиться, подержаться за поясницу и продышаться, как обычно перед опасностью панической атаки. Когда приступ хохота сошёл, он выдохнул, погладил бороду и, держась за сердце, потихоньку подошёл к ожидающей крале в пышном платье.
- Ой, вы устали? Ну, так мы давайте пойдём потише, мы почти у храма.
- Я вижу, - буркнул мужчина.
Остаток дороги прошли в молчании. За это время Савелий решил, что больше он за этой кралей ходить не будет. Если это надо Авроре, пусть сама с ней и нянькакется. А ему спокойней - подальше от этой ненормальной. На соседней улице орали знакомую песню:
Бей, бей посильней!
Бей, бей не жалей!
Солара вошла в храм. Савелий же решил, что ему там делать нечего, остался ждать снаружи.
***
- Девочка моя, - Онуфрий расплылся в склизкой улыбке, сделал попытку подняться, но не смог резко оторвать телеса от кресла, а потом уже момент ушёл, так как воспитанница сама села напротив него. Оставалось только продолжить разговор. – Чем обязан радостью видеть тебя, мой ангел? Насколько понимаю, самый важный день в году завтра вечером. Думал, ты отдыхаешь перед этим событием. Или делаешь выпечку. Честно говоря, рассчитывал на твои прекрасные кексы во славу и справедливость.
- Да, я собиралась, но вот, - она протянула документы жрецу, он с улыбкой принял бумаги.
- Так, давай посмотрим, чем ты заняла свою милую головку. Ты же знаешь, девушкам твоего положения думать не обязательно.
- Да-да, я знаю, поэтому и пришла.
Жрец наконец вгляделся в написанное, и улыбка сползла. Он рассмотрел, что именно оказалось у него в руках. Солара тем временем ничего не замечала и разглядывала фреску апокалипсиса на стене. Потом переключилась на высокие потолки с искусными фресками из жизни святых и огромными люстрами, потом заинтересовалась мозаичным полом.
- Кто дал тебе эти бумаги? – вывел из режима созерцания Солару жрец.
Девушка чуть замешкалась, но всё же ответила без запинок.
- Нашла, - пролепетала Солара. – Точнее в бумагах отца обнаружила. И я бы очень хотела узнать, о чём при ваших встречах шла речь. Вы же понимаете, как его наследница, я могу авыкупить долговые бумаги, восстановить справедливость.
- Солнышко, ну ты же понимаешь, это бред сумасшедшего. – Начал оправдываться Онуфрий. - Кто вообще читает всякие глупости, которые неизвестно где и кем написаны. Только ради тебя, я постараюсь в этих каракулях разобраться и предоставить тебе опровержение.
Он опять погрузился в чтение. После некоторых пометок важно произнёс.
- Давай так, я ещё раз рассмотрю всё, что там написано, проверю информацию, заодно узнаю, кто мог составить такую чушь, и распоряжусь наказать возмутителя твоего спокойствия. Хорошо?
- Хорошо, - покорно согласилась девушка.
На это жрец и рассчитывал. Ведь ей больше ничего не оставалось.
- Вот и договорились. А ты пока иди домой, готовься к празднику.
Когда за Соларой закрылась дверь, Онуфрий хлопнул ладонью о стол. Всё-таки нашла. Всё-таки стала задавать вопросы. Нет, она ничем не показала своего недовольства, но по личику воспитанницы он понял, что отсрочка эта ненадолго. От отца девочка унаследовала логику, от матери интуицию. Гремучая смесь, если не держать такую силу под контролем. До этого времени под покровом храма, увещеваниями и вечной карой, удавалось сдерживать её качества, не давая развиться. Но сейчас... Последнее время он стал замечать, что яйцо стихий мерцает при воспитаннице всё ярче. В общем, в этом нет ничего страшного. Если бы... и вот эти «если», при складывании в единую картину мира, заставляли задуматься. Вести о драконах с периферии, активации магов, певчая вот новая. Он, конечно, дал себя ей одурачить. По принципу - держи друзей близко, а врагов ещё ближе. Сделал вид, что поверил в её сказки. Да от неё огнём за версту веет. И это не южная магия, с которыми у жрецов нейтралитет, а северная. А что она здесь делает, он ещё не успел выяснить. А теперь ещё и Солара. Что и говорить. Воспитанница – бриллиант. Если принести её в жертву Бессмертному во время апокалипсиса, можно выиграть у магов время. Так как стихия девушки является одной из его составляющих. А сейчас ещё слишком рано. Но, раз у неё зарождаются сомнения, долго тянуться обман не будет. Надо бить первым. А Бессмерный сам уже на небесах разберётся, кого в ад, кого в рай. Главное, чтоб такая сила не досталась тем, кто может посягнуть на его власть на земле.
Онуфрий дотронулся до колокольчика. Потом отпустил. Потом опять взялся. Минуты две взвешивал все «за» и «против». И позвонил.