Каменное ядро ударило в усиленный магией навес, разбилось, не повредив. Но один из поддерживающих плетение мастеров упал в обморок. Укуль Илай перехватил его партию, вливая свои запасы в это и другие защитные заклинания. Теперь, когда он не наблюдал со стороны, а подключился напрямую, стало окончательно понятно – их силы на исходе. Но и осталось совсем чуть-чуть…
- Вперед, братья, взяли! Вы, у тарана, поднажмите! Ну! Еще! Герои, Ом-Ютель улыбается вам!
Лорд-командующий не кривил душой и не льстил. Его воины шли вперед. Бой был спланирован с нарушением даже не здравого смысла, а замшелых канонов. Хуже всего, даже этот план ему пришлось подхватывать на лету. А еще им, славному авангарду завоевания, оставили самые огрызки волшебной мощи и оружия. Но они шли. Укуль Илай знал, что не заслуживает таких людей в подчинении, но он не мог предать их еще и бросившись каяться и молить о прощении в самый ответственный момент. Не мог даже отступить. Потому он ненавидел себя, но тоже шел вперед.
Они прикрывались плетёными и дощатыми экранами, собственными щитами, даже вязанками хвороста напополам с вплетенной в них магией. Хоронились в траншеях и у локальных маг-полей. Его умельцы на ходу осваивали новое искусство, умение достигать великого искрами ресурсов и собственной кровью. Жаль, так поздно. Горе – этого не хватало. Трагедия – даже сами эти знания могут не пережить сегодняшнего дня.
Крытый таран почти довели до центральных ворот. Воистину герои! Под фланговым огнем с бастионов они смогли засыпать вязанками хвороста ров. Дотащить навесы, окованное бревно и лестницы. Но, то что они вообще вынуждены били идти этим маршрутом – преступление. Тот, кто послал их сюда совершил ошибку. Совершили, вернее – Илаай уже понял, что чудовище предательства и глупости было многоликим, словно языческое гневное божество. Оно не ограничивалось этим напыщенным глупцом, Сеньео. Там были еще и те стратеги, оставшиеся дома, что учили их всех воевать так, будто и не рождался на свет Саэвар, прививший дикарям любовь к пороху. А еще - Кормчий и Магмастер Войны, потому что уже видели на что способны варвары, но все равно не возразили. И он сам, ибо не уберег и не предотвратил.
Наверняка руку приложил и этот мерзавец сотник-без-сотни. Бойцы были уверены, что это сам Илай послал его в диверсию по "внезапно" найденному ходу в город, вместе с половиной отданных ему в обучение послушников и теми из озверелых ламанни, которые были самими больными и никудышными. Укуль Илай поклялся, что убьет Иолча. Потом. Сейчас не время сеять в душах воинов мысли о расколе в верхах.
Дикари на надвратной башне дождались, когда защитные заклятия внезапно ослабнут – наверняка какой-нибудь выродок постарался. И опрокинули на таран котел с горящей нафтой. Результат был не такой сокрушительный, на который они, наверняка, надеялись, но все равно от криков обожжённых мороз продрал по коже. Илай кивком отправил еще пару бойцов на замену, сам, лично, подпитал щит под которыми они добежали до замершего навеса. Молча выругался. Впервые за всю жизнь у него, потомка святой Окельо, начинал ощущаться предел.
- Что там у второго лагеря?
- Господин, они уже лезут наверх! – после минутной заминки отрапортовал связист, держащий у уха передатчик.
- Хвала Владыкам! У третьего?
На этот раз связист молчал заметно дольше.
- Ну?
- Господин…
- Говори же!
- Их опрокинули. Господин, ветер меняется.
Укуль Илай выругался уже вслух. Единственное хорошее что было сегодня – ветер дул от них на город, унося прочь антимагический дым. Теперь же он и сам видел – синие клубы и усики от сброшенных дикарями свертков и разведенных на стенах жаровен качнулись в их сторону. На правом фланге они уже окутали осадную башню и теперь со стен по ней били пушки, вышибая щепу и целые доски. Долго не продержится.