- Пятьдесят. Пятьдесят золотых… – Шаи стоял, привалившись спиной к внешней стене дворцового комплекса и смотрел на соседний зиккурат. Но явно его не видел.
- Поздравляю, вождь. Теперь ты еще и нищий, - Аэдан с хрустом укусил яблоко и сощурил глаза на сверкающие снеговые шапки – прощальный привет от канувшего в закат солнца.
- А ты и доволен! – простонал каьнонник.
- Нет, - пожал плечами Аэдан. - Тебе больше нечем мне платить. Твоим верным вассалам, - он указал на троицу северян, - кстати, тоже.
- Ты вообще меня не защищал! Молчал и улыбался!
- Как же нет? Тебе оставили целых две перемены одежды. Имя моего клана еще чего-то значит, они не покусились на самое святое для нас, варваров – штаны. Ах да, еще твои книги, но их бы я оценил куда меньше.
- Тьмать, не смей так со мной разговаривать! Ай! За что?! Хааноок, друг, ну хоть ты сделай чего-нибудь! Что ты молчишь? Демон ты или нет?
- Грррау!
Ханнок наблюдал за всем этим, довольно жмурясь и растирая горло. Он совсем охрип. В процессе коллективного раздевания нобиля заводила жалобщиков наступил на все те же грабли, попытавшись заодно атаковать химера. За поклеп на его, Ирши Честнейшего, товар. Зверолюд в ответ повторил лекцию о сарагарском керамическом производстве, только еще более обстоятельно и пред владетельными ликами. Увлекшись, даже потребовал притащить материал и наскоро слепил горшок в тсаанском стиле. И зарисовал жреческую сценку на остраконе. Получилось, конечно, позорно – давно не практиковался и не привык к когтям. Но достаточно, чтобы убедить старика. А может, тот просто решил свести счеты с воинственными общинниками.
В итоге Ханнок здорово пополнил личный словарь нгатайской ругани. А самое приятное – отсудил на месте пятнадцать золотых. Словесные поединки в Доме Дебатов принесли, наконец, свои плоды. Пять тут же ушли Ньечу в счет зверильни, еще пять - Аэдану за аукцион. А оставшиеся зверолюд великодушно ссудил ответчику, чтобы тому хватило денег оплатить штраф. И хотя самого металла лапы так и не коснулись, перевернуть ситуацию с ног на голову было чертовски приятно.
А самое забавное было в том, что если бы нобиль хоть немного умел читать лица, то понял бы, что суровые горожане, с проклятиями покидавшие зал суда, на самом деле тоже были абсолютно, до неверия, счастливы. Дело-то было простейшее, и грамотно поведя защиту легко можно было отбиться. Но как только Аэдан с Ханноком поняли, что никто не собирается доводить процесс до охоты за головами, они переглянулись… и решили помолчать. Законтурные щедроты пока что оставались весьма гипотетическими (о Ньеч, и его всепроникающий лексикон!). А вот зрелище и воспитательная ценность – здесь, сейчас и попросту бесценны.
- Идем уже, светило Тсаана, - Аэдан метко швырнул огрызок в глиняную урну. Мусорить в этом городе было уже попросту страшно. – Нам вновь надо проводника искать.
- Я все хотел уточнить – зачем он нам? – сказал Ньеч.
Ханнок благодарно моргнул – сам хотел спросить то же самое, но голос был сорван напрочь.
- Да, разве ты, великий воин, не способен сам довести нас до Козлограда? – запальчиво перешел в атаку Шаи. Вернее - попытался.
- Вождь, не дури, - поморщился Аэдан, - Я горожанин. И вырос в спокойной области. Да и дело-то не во мне. Даже учитывая, что Терканайский тракт – давно расчищен, нам все равно потребуется сопровождение. Хама, слушай, вправь ему мозги, а? Я уже устал быть для них ходячей библиотекой
Хамарве выстучал трубку о все ту же урну и пояснил:
- Когда южный Нгат стал Ядоземьем, здесь было сурово. Гильдия началась с тех бешеных самоубийц, которые прокладывали пути между незараженными оазисами и искали новые. Отслеживали изменения фона. Правили карты. Заносили в каталоги новых тварей и мутантов, расползавшихся от разгромленных лабораторий Омэля и горячих точек. Когда всерьез проявилось озверение – занялись и им. Они гордятся своей беспристрастностью и отрешенностью от клановых свар и политики. И вам понадобится их печать, если Аэдан хочет протащить северян в населенные земли за Кин-Тарагом. Кинайские врата хороши тем, что их от других оазисов отделяет пустошь – пока будете ее пересекать, проводник успеет понять – не несёте ли вы на Юг какую-нибудь заразу. То же оволчение, например.