Солнце зависло в небе большой, круглой и самодовольной жаровней. Но не от его пристального внимания, а от двух огней мадам Вонг Шкет таял, как пломбир. Мадам буравила юнгу взглядом.
Майкл возмутился про себя, искоса глядя на азиатку. Вот же стерва. Она обаятельная женщина, и сама это прекрасно понимает, но своим обаянием ребенка смущает. А какому подростку не польстит, что рядом с ним известная пиратка с выразительным взглядом?
Шкет молча, не говоря ни слова поднялся со своего места, хорошенько подумав, взял три свертка из кучи у себя под ногами и протопал с ними по направлению к Доктору. Всучил ему один сверток, один передал Капитану, третий, из-под надорванного краешка которого выглядывало что-то квадратное и черное - Боцману.
Избавившись от лишнего груза, Майкл Джек решительно подошел и пристроился к Мадам Вонг.
-Солнышко, - проворковал Шкет, устроившись головой на плече пиратки, - спой песню. И одновременно он принялся грызть помпончик собственного берета.
- Какую еще песню? - офигела она. По-другому и не скажешь.
- Красивую. О любви хочу. Ска-а-азочной.
- Да пошел ты.
- Куда?
Ответ Шкет снова не очень понял. Только подумал: «Вот что такое настоящая боевая подруга - она всегда ответит на интересующие тебя вопросы!»
Свой ответ пиратка сопровождала активной жестикуляцией, видимо, случайно задев солнечное сплетение Шкета.
Юнга отшатнулся и начал глотать ртом воздух, на миг мир перед его глазами покрылся туманом, и Шкет подался назад в поисках опоры. Случайно или нет, этой опорой стало плечо Миледи.
Когда Миледи наклонилась ко лбу Шкета и потрогала рукой, юнге стало намного труднее дышать, чем после удара под дых и совершенно неожиданно захотелось коснуться бело-золотистых волос студентки.
Только сейчас Майклу пришла в голову мысль, что журналистка тоже очень даже ничего.