Глава 4
Шнурок легко развязался, и на руку Каррима выпала руна из серого камня; на одной из ее сторон черным шрамом был вычерчен загадочный знак. - Бирен… - благоговейно прошептал лекарь, проведя большим пальцем по углублениям. Скоро все свершится. В его голове будут знания, в руках - умения, и вся жизнь переменится. Отчего-то в представлениях Каррима демон должен был передать ему талант, некую волшебную целительскую силу… Оставалось дождаться ночи. О, благословенная Цуми, как же долго тянутся часы ожидания! Едва начало темнеть, Каррим запер дверь в дом на массивную щеколду и заставил окна досками, ибо штор у него отродясь не водилось. Центр комнаты нужно было расчистить от хлама: кто знает, какого размера будет демон? Достал редко используемую лампу и влил в нее все свои запасы масла, чтобы хватило на всю ночь. На табурет рядом с кроватью легли бумага и перо для письма. Волнение накатывало на него морским прибоем тем сильнее, чем ближе был момент призыва. Странно, ведь он даже в первый раз «читал» руну, не особо затрудняясь. Чарование было делом нетрудным, несравнимым с умением руноделов. Сосредоточиться на рунном знаке и произнести заученные слова может каждый, умеющий контролировать свой разум, - и камень разломится, будто выпуская из себя демона. На деле же, естественно, в махонький камень никто духа заточить не сможет, рунодел лишь устанавливает связь между ним и миром нужного ему демона. И эта невидимая нить, сотканная договором, в момент призыва натягивает, будто дорога между мирами, а в мгновение окончания договора – рвется… Каррим прислушался: точно, пропел первый ночной петух. Пора! В дрожащем свете масляной лампы он взял руну в ладонь. - Perta le tora sar namar abre selira mirros, Sivre, obiente cre dolar tu spenito le fikos… * Серый камень с тихим треском развалился на две половинки. Несколько мгновений ничего не происходило, и Каррим обмер: неужели он что-то сделал не так?! Молочно-голубой туман возник из ниоткуда и заполнил дом, превратив ночной полумрак в предрассветную пелену. Где-то на границе слуха раздался гул, будто вздохнул какой-то огромный зверь, и перед лекарем возник демон. - Ну здравствуй, смертный, - негромко, но звучно пророкотал он, воззрившись обсидиановыми глазами на человека. Никогда раньше Каррим не видел такого демона. Нет, к нему даже больше подходило слово «дух»: его полупрозрачное темно-синее тело находилось в локте над полом, и заканчивалось растворявшимся в воздухе туманным «хвостом». Внешне он походил на человека, лишь цвет кожи да глаза… они притягивали, манили и отталкивали одновременно. Казалось, за ними скрываются все тайны возможных миров.
- Чего ты хочешь от меня?
Каррим обвел руками все пространство, куда мог дотянуться:
– Все! Я жажду услышать от тебя все, что ты можешь рассказать! О мастерстве лекарей и травников, о болезнях и проклятиях… Но у нас мало времени, начинай.
Губы духа скривились, и трудно было понять, что это – снисходительная улыбка или презрительно-кислая усмешка.
- Ты замахнулся на то, человек, что порой непостижимо даже для обитателей сфер. Посмотрим, сможешь ли достать…
Бирен заговорил. Его слова будто падали сверху каплями, отягощенными судьбоносной значимостью, и гулко отзывались в сознании Каррима. Он понимал, что до этого сосуд его знаний не был заполнен и на десятую часть.
Порой лекарь молниеносно строчил на бумаге, вносил в свою тетрадь незнакомые названия трав и болезней, неаккуратно и оставляя чернильные кляксы вместо букв. Порой – внимал речам демона, описывающим процесс лечения какой-либо болезни, и силился его запомнить. Один же раз Бирен сделал его образцом для учения, показав действие одного из сильнейших проклятий, у людей называемого «Зимица»…
Демон произнес слова проклятия, и Каррим вдруг почувствовал, как немеет его тело. Холодом сковало сначала ноги, затем руки и тело… Лишь голова довольно долго оставалась здоровой. Так проклятие незримо «замораживало» все тело, и человек умирал, выглядя при этом совершенно здоровым… Бирен не дал проклятию подействовать до конца. В его руках появились свеча и металлический выпуклый предмет, больше всего напоминающий ложку. На огне свечи содержимое сосуда стало дымиться и источать тяжелый, прогорклый запах.
- Это жир…
- Жир, - кивнул дух. – Жир редкой птицы, кою можно увидеть в вашем мире лишь летом, а где зимует она – неизвестно и мне. Как поймать, где искать – ты способен узнать сам. Я лишь ведаю секретом исцеления от проклятия…
- Что… - прохрипел лекарь, чье горло уже начала сковывать «Зимица». – Что за птица?
- Ксалинская сердцеедка.
Капля кипящего жира на «замороженную» часть тела – и Каррим снова смог двигаться. Оставалось разгадать, что же за птица такая, эта сердцеедка? Да и Ксалина давно не существует, это государство исчезло с лика Ронелии тысячи лет назад… Не искать же теперь его руины ради поимки какой-то птички.
- Наше время подходит к концу, смертный. Что ты хотел бы узнать напоследок?
- К концу? – Каррим запаниковал. Семь лет труда, семьсот золотых – и он так мало узнал! – Так мало всего ты успел рассказать! Столько секретов ты знаешь, тайн истинного целительства, граничащего с чудом…
Бирен издал странный смешок:
- Ты хочешь узнать, что такое истинное целительство?
Его полупрозрачная рука потянулась к Карриму, и тот сначала отшатнулся, разглядев в полумраке таявшие в воздухе пальцы. Но демон лишь вскользь коснулся головы лекаря, выдохнул – и огненный мотылек на конце фитиля, дававший в доме свет, умер.
- Ну смотри, человеческий лекарь Каррим, каким оно бывает… - прозвучал во тьме таинственный шепот.
Голову Каррима разорвала резкая боль, тьма пронзила его насквозь и унесла сознание в неизведанные края…
Вспышки света перемежались с яркими отрывками чьих-то жизней. Спасенные и умерщвленные, святые и проклятые, люди и нелюди – тысячи, тысячи жизней. Он метался в белом свете, заблудившись в собственных мыслях – или это были мысли Бирена? Страсть все познать, во всем преуспеть, овладеть чем не владеет никто более… Чьи это желания были желания? Его ли?..
Казалось, знания живут в самом существе его. Будто рощи волшебных дерев, вырастали в перед глазами могущественные исполины астрономии и астрологии, мироведения и травничества, науки о населяющих миры существах... И это лишь то, что Бирену было особенно любо. Сколько же всего он знает на самом деле, сколько вообще может знать дух?..
Он чувствовал, как в нем перекатывается, медом переливается сила… Сила иная, чем привыкли понимать ее люди… талант? Можно назвать и так. Это искусство познавать природу всего, впитывать в себя эту природу и помогать ей существовать… Вот что такое истинное целительство.
Каррим блуждал в воспоминаниях, в мировоззрениях Бирена. То в туманно-звездных мирах, в которых нет ничего твердого, оказывался он; то - бестелесным духом в тесной каморке шептал над чьим-то телом странные слова, и затем ощущал, как нити жизни в нем восстанавливаются, из них уходит вредоносное и приходит новое, животворящее...
А то переполненный солнцем луг, на котором ветер шутливо теребил верхушки странной иссиня-зеленой травы. Что это за место? И где-то рядом кому-то нужна помощь… Заглянуть в свое подсознание, найти на нужной полочке решение – и спасти. Там уже все есть, нужно всего лишь найти… Всего лишь найти…
Каррим вынырнул из видения, будто всплыл с многометровой глубины: легкие жгло от нехватки воздуха, и лекарь судорожно втянул в себя живительную порцию. Кашляя и хрипя, он несколько мгновений не мог прийти в себя. Проклятье, что это было?! И неужели он все это время не дышал?
Царившую в доме тьму озарил мерцающий голубоватый свет – по коже демона забегали светлячки. Сквозь щели в досках, загораживающих окна, с боем прорвался первый тусклый луч утреннего солнца.
- Прощай, смертный. Считай, что ты счастливец – то, что смог увидеть и почувствовать ты, доселе не довелось изведать никому из людей… Это знание может погубить, а может освятить твою жизнь, человек. Помни. И прощай.
Лекарь лишь успел поднять взгляд на Бирена, и тот растаял в воздухе, не оставив и следа.
___________________________________________
* Разбитым камнем пополам открой врата вселенных,
Служи, послушен будь творцам твой дух и тлен бессмертный…
(примерный перевод с «мертвого» древнего языка Ронелии).