Ньеч упал незадолго до того, как они покинули каньон. Все-таки и впрямь огарок, не сиятельный – кровь затворить навыков и магического запаса хватило, восстановить силы – нет. С проклятиями остановились, соорудили наспех носилки из двух копий и щита. Несли поочередно, но в основном – двужильный Кан-Каддах и выносливый от проклятия сарагарец.
- Он нас задерживает! – прошипел Доннхад.
- Ты нас задерживаешь! – парировал Аэдан. Затем подошел и что-то тихо сказал рогатому горцу. Тот оскалился, но замолчал. И больше не возмущался.
Выход в еще одну долину, на этот раз действительно широкую. И зеленую – растительности было много, леса перемежались с полями. На вершинах холмов виднелись деревни – окруженные частоколами, с дозорными вышками. Многие посты курились красным дымом, отовсюду слышалась барабанная дробь.
По пути к городу к ним присоединилось еще две группы. Одна – целиком снявшаяся с места застава, даже вместе с пятеркой бойцов. И вторая, ближе к вечеру и ближе к Кохорику. Нагрянули внезапно из зарослей, едва не спровоцировав очередную потасовку. И эти были в куда худшем состоянии – много раненых, обожженных. Ханнок понял, что барабан последней деревни, которую они недавно проходили, затих отнюдь не от усталости сигнальщика.
- Орден так близко? – тихо спросил Аэдан.
Беженец в посеченных доспехах, с замотанным окровавленным бинтом глазом лишь угрюмо кивнул. И тут же застонал от боли. Кто-то начал молиться.
- Как они так быстро идут через оазис? Как, тьма?- Аэдан выругался, незнакомо, дзокающе.
- Они… внезапно пришли. Словно знали как обойти заставы. Я думаю… – сказал одноглазый.
- Молчи! – рявкнул на него Доннхад.
- Почему? – удивился беженец. – Ты думаешь, что эти…
- Я не знаю, кому можно верить! – рыкнул рогатый.
- Мы не с Орденом, сколько можно повторять! – если бы Доннхад знал Аэдана так же хорошо, как успел Ханнок, то поостерегся опять паранойю разводить. Кан-Каддах сейчас был таким же, как в разгромленной деревне солеваров.
- Ага, - одноглазый согласился, но как-то слишком осторожно. Ханнок с трудом подавил желание всех обматерить. Вот ведь мерзкий старикашка, теперь на бегу, да с носилками в лапах еще и следить, чтобы в спину острие ненароком не ударило. От щедрот якобы своих.
Прервалась еще дробь. На этот раз справа и совсем близко. За секунду до этого за кронами деревьев полыхнула янтарная вспышка.
- Они фронтом наступают! Прямо за нами!
Открылось второе дыхание, даже у раненых из последней деревни. Вернее, почти у всех – окровавленная девушка, которую приходилось поддерживать, пока никто не видел, оказывается, тихо перерезала вену на руке. Чтобы не задерживать. Бешеные они все здесь, у горцев, даже женщины.
Помимо этого вертелась в голове нехорошая мысль – откуда, ну откуда у Ордена такие ресурсы? Влезть даже не в соседнее княжество, а на грань ойкумены. Да еще незаметно. И вместе с арсеналом могущественных заклятий и артефактов. А ведь раньше Сиятельные береглись протаскивать наследие предков за Контур, даже на войну с Саэваром. Драгоценное это наследие и невосстановимое – несмотря на любовь пускать пыль в глаза, даже союзники Укуля про это знали. Что же изменилось? Они открыли новые источники магии, пока Нгат был занят грызней с самим собой? Или же совсем отчаялись? И тот и другой вариант внешним землям ничего хорошего не сулил.
Впрочем, вскоре стало не до политики. Приходилось следить, как бы не навернуться. Ньеч, даром такой щуплый с виду, тяжелел с каждым пройденным забегом. В кои-то веки химер был благодарен судьбе за озверение – нормалом бы так поддерживать темп не получилось.