Показать сообщение отдельно
  #76  
Старый 25.05.2017, 20:44
Аватар для Vasex
я модератор, а нигвен нет!
 
Регистрация: 20.02.2007
Сообщений: 10,587
Репутация: 1648 [+/-]
Отправить Skype™ сообщение для Vasex
техническая перевыкладка из-за другого профиля, не берите в голову

Глава 19: Маршем пу-но-тас
Скрытый текст - 9.:
9.
Теперь они конокрады, а за такое в любом сегменте наказание положено всегда одно – смертная казнь. Где-то к тем самым коням привязывают и растягивают, но обычно просто голову отрубают. Слишком уж ценный ресурс эти привозные скакуны, которые почти всегда приравнены к ценному имуществу местного барона, даже если по существу принадлежат отдельным семействам его слуг и крестьян (в первую очередь, это как потенциальное кавалерийское ополчение, потому украсть коня – плюнуть в лицо барону, как минимум), а в таком суровом краю оставить без ценной животины - это можно приравнять к убийству, даже массовому убийству этого самого целого семейства.
Дела у Ная и Хеши обстояли даже намного хуже: небольшой опыт верховой езды был только у бывшего ополченца, а опыта ухода за лошадьми на двоих вообще никакого. Мало того, что при попытке обокрасть один заездный двор в селении неподалеку они по неосторожности распустили и распугали все два десятка лошадей, так еще и украденных скакунов обрекали на верную гибель, поскольку не представляли, каким образом их прокормить в этом холодном краю. Денег они не раздобыли, сбережений из чумного города у Хеши почти не осталось (Мадз, как старшая сестра, всегда держала большую часть денег при себе), тем более у Ная, потому о кормлении дорогим импортированным сеном или с помощью магических оазисов речи быть не могло.
Воры, конокрады, убийцы, нарушители границ, разносчики чумы... Ближайшие сегменты вскоре будут оповещены об опаснейших преступниках, в селениях через призрачные каналы и листовки распространят их описания и информацию о награде за головы... Нужно было убираться.
Подальше от моего опустошенного сегмента, подальше от Тракверса, сколько это будет продолжаться? Так думал Най во время скорой скачки. Неужели я буду до конца драться на смерть просто за право жить в Паутине?
- Всегда думал, что разбойниками становятся законченные неисправимые злодеи, не жалеющие ничего живого, - сказал Най. - А теперь мы разбойники. До чего мы докатились? Как же так получается? Есть в этом страшная несправедливость.
Най запоздало себя одернул и виновато посмотрел на Хеши. Они с Мадз с ранних лет, по всей видимости, никакой иной жизни, кроме разбойничества, и не знали.
- И не только в этом, - добавил Най хмуро. - Во всём.
Хеши не отвечала. Ни сейчас. Ни тогда, по другую сторону костра, сжавшись жалким таким внезапно крохотным калачиком, Най представить не мог, как её утешить. После смерти Мадз она не проронила ни слова. Даже в моменты, когда могла помочь словом или сигналом об опасности, каким-нибудь советом или предупреждением, она молчала, совершенно безучастно воспринимая происходящее. И лишь когда командовал пополам с мольбой Най ("Хеши, идем, это наш шанс!", "Хеши, бери того коня, он поздоровее будет!", "Хеши, чего смотришь на них, бежим!", "Быстрее, не отставай, ты же можешь!"), она все равно как-то безучастно и без энтузиазма повиновалась, двигала руками и ногами не разумом, а словно чертово глупое насекомое. Не плакала даже, не прятала слёзы, сухо смотрела на всё, на огонь, на небо вместо сна, просто перед собой…
Родители Ная планировали свою смерть, говорили о ней постоянно, готовились. Потому он не так сильно горевал по ним. У Хеши с Мадз все было иначе. Они зубами и коготками цеплялись за жизнь даже там, где выживать просто невозможно. Говорите, что в Скорлупе выжить очень сложно? Хах. Говорите, в низших сословиях выжить сложно? Хах! Вы не родились и не росли в Тракверсе! Посмотрим, как там вы будете ценить жизнь и сколько там протянете...
Разговор не получался, разваливался, едва начавшись. Вполне нормальные мысли сразу же превращались в руины, разлагались, будто всё, что угодно, вокруг Хеши теперь неизбежно увядало.
- Может, нас уже не разыскивают. Ведь там у них в чумном городе и без того полно хлопот. Несколько пропавших без вести их не будут интересовать, когда столько убитых и раненных. Вот, может, за теми, кто на шаре, ещё последуют, а нам, быть может, уже некуда торопиться…
Молчание.
- Может, у Тавернщиков получилось прорваться…
Молчание.
- Или у нищих у ворот…
Молчание.
- Мы идём в высшие сословия, ладно? В мой сегмент лучше не соваться, Крайм пал, там ничего хорошего не сохранилось. В более низкое сословие и подавно лучше не соваться. А в Ун без свитков с разрешением от какого-нибудь барона нас точно не пропустят…
Монолог.
Боги, я не заменю ей сестру, никто не заменит, горестно подумал Най. Деве нужно с этим смириться. Сколько же времени на это потребуется? Хорошо хоть ест, когда еду у костра подаёшь, только вот вся эта пассивная покорность меня отнюдь не радует…
Опять дорога. Опять привал. Снова путь. И снова отдых у костра.
- Ты посиди здесь, подожди меня, ладно? Ищут двоих конокрадов, потому я разведаю в одиночку, как обстоят дела на границе сословий. Может, удастся проскочить. Никуда не уходи, я мигом.
Молчание в ответ.
- Я разузнал, как перейти границу. Про конокрадов ни слова не слышал, но вроде не шумят об этом. Везде такой хаос с этой войной, что о таких мелочах не болтают. Всё о Венозенге, да о других высших сегментах. Даже о Крайме никто не слышал. Вот вам и геройская осада…
Молчание.
- В Предоле собирают армию, чтобы идти войной на соседствующий Бедесорн. Гарантируют предольское гражданство и клочок земли в случае победы. И неслабую кучу деньжат. Повсюду листовки и ораторы, завлекающие речами. Даже говорят, что берут любого, кто способен держать меч, невзирая на былые нарушения, профессии, откуда родом и какой цвет кожи. Будто даже гхаргов готовы нанимать. Вот только про женщин не смог узнать, но ты должна им понравиться, показать, что не только косы заплетать умеешь… Этот Гонц, барон Предола, задумал что-то серьёзное. Обманет, конечно, простолюдинов, как это всегда бывает, ни с чем оставит по итогу, но это наш пропуск в высшее сословие… А Бедесорн – ещё более высшее, там сейчас кипят сражения. Если пойдём до конца, то можем в самый верх под шумок пробиться. А там, глядишь, жизнь наладится, приживёмся…
Молчание.
- Коней продадим, не разом, а по отдельности. На границе всегда найдётся на это дело спрос. Но придётся что-то с их клеймом сделать. Потому я раздобыл это, у одного здешнего кузнеца выпросил, для него это почти мусор. Этой железякой перекроем то клеймо от предыдущего хозяина. Вдруг по клейму ищут. Сейчас в углях раскалю, как следует… Но ты должна помочь коней удержать, слышишь? Привяжем их как следует, и успокоить нужно будет…
И снова молчание, покорное подчинение.
Кричали кони, но выбора ни у них, ни у новых хозяев толком не имелось.

Верзила смочил кончик пера в чернилах, осыпал небрежными кляксами свиток, который заполнял, и проговорил сидящему напротив:
- Имя.
- Най.
- Второе имя.
- Нету ещё, - пожал плечами Най. Как и многие семейства, его родные придерживались традиции не называть вторым именем при рождении, а позволяли чаду заработать его с возрастом делами и поступками.
- Родом откуда?
- Крайм.
- Экак тебя занесло. Слышал, что у них всё очень плохо, беженец что ли?
- Наверное, - пожал плечами Най.
- Все вы дезертиры, - покачал головой верзила. Другие солдаты Предола усмехнулись. – Разве можно тебя брать в армию, если ты даже с родной земли сбежал?
- Я ополченец Крайма. Сдерживал осаду. Перебил многих гхаргов. Один из немногих, кто выжил.
Най смирился с тем, что мало кто поверит, что он единственный выжил, вот и говорил, что был одним из немногих. Об этом несложно было врать, Най убедил себя, что вранья тут никакого и нет, так, игра словами.
- Вот как запрягает! – расхохотался верзила. – Парни, вы только послушайте его! Ветеран Крайма!
- Я служил под началом у полковника Плеянтоса. Барон Окхарт там тоже был. Крайм пал, разве вы не знаете об этом?
- Почему-то слухов об этом очень мало. Противоречивые они.
- Призраков уничтожил Пожиратель Душ. Свидетелей битвы почти не осталось. Гхарги взяли числом, но им напоследок приготовили угощение в виде отравленных трупов.
- А ты мастер сказки рассказывать. Чего ещё придумаешь? Случайно не бардом работал?
- Не было у меня толком работы… Но меч держать умею.
- Ну тогда давай посмотрим, как сражаются в Крайме, - хмыкнул один из солдат и бросил мальцу учебный затупленный меч.
Най вздохнул. Покосился на соседнюю очередь, где к столу как раз подошла Хеши.
- Имя, - сказали ей.
Молчание.
- Имя.
Пустой взгляд в никуда.
- Парни, отгоните эту слабоумную дворнягу. Заблудилась, дурочка.
- Хеши…
- Что ты там шепчешь?
- Хеши.
- Ладно, так и запишем. Какие-то вши. Второе имя?
Молчание.
- Запишем как «Немая».
- Лучше «Немногословная», о как, - подсказал кто-то грамотный. Солдаты рассмеялись.
Никакой реакции.
- Что ты здесь забыла, убогая? Может, ты какая-нибудь сбежавшая рабыня, не приученная к нормальному общению? Дикарка? Тори, посмотри списки разыскиваемых. Может, эту дурочку ищет её владелец. А если нет, то, может, самому к рукам прибрать эту цыпу?
Солдаты у соседнего стола снова смеялись над девой.
Ная окрикнули с другой стороны:
- Чё стал? Нападай. Мы тут не оборону проверяем. И не столбом стоять от тебя требуется, как у королевской стражи! Размечтался! Биться будешь или нет?
Другой верзила со щитом и, кажется, не таким уж затупленным мечом, встал наизготовку напротив Ная.
Малец медленно двинулся по кругу, прислушиваясь к тому, что происходило у стола Хеши.
- Ну так что ты умеешь? Разве что вышивать.
Она промолчала, а, может, пожала плечами или кивнула.
Солдаты снова рассмеялись.
- Так значит вышивать! Будешь нам предольские знамёна шить, я правильно тебя понял?
- Раны могу зашивать.
- Что она бубнит, ничего не слышу!
- Раны шить.
- Раны, значит. Интересно. Так ты врачеватель?
- Нет.
Солдаты расхохотались.
- Хватит танцевать! - крикнули Наю. – Будешь тянуть время – протянешь ноги! У нас нет времени с тобой возиться!
Най атаковал. Он понимал, что не мастер показательно биться, не знает никаких хитрых приёмов, которыми так хвастались на различных тренировках и наставники, и их лучшие ученики. Но у него имелся опыт настоящих боёв и настоящего выживания.
Хватит думать о Хеши, она не маленькая, разберётся, силой мысли заставлял себя сосредоточиться Най. Призови ярость, ты должен показать себя бойцом, а не мямлей.
Най несколько раз глуповато грохнул лезвием о поднятый щит, и отпрыгнул ровно тогда, когда противник сам перешёл в наступление, лихо размахивая мечом, будто и не тренировка это вовсе, а некая личная обида.
- Что ещё умеешь? – спрашивали Хеши.
- Петь, плясать, армейских героев ублажать, – подсказали стражники. Новый порыв хохота.
Най громко засопел, резко заметался из стороны в сторону, будто обходя противника то с одной, то с другой стороны. Верзила запоздало водил щитом, не зная, как укрыться от такой внезапной скорости. Най при этом пригибался всё ниже и ниже, отчего щит опускался вслед за ним тоже, будто защищал нижнюю половину тела. И тогда парень, почти не глядя, нанёс удар поверх щита, по привычке метя в район слабо прикрытой и такой хрупкой шеи.
Най испугался содеянного. Но, к счастью, промахнулся и угодил в стальной нагрудник солдата. Тот отпрянул, громко ругаясь. Было бы совсем не кстати покалечить пограничного солдата в такой час. Ни в армию не взяли бы, ни голову не дали бы унести свою.
- Ого, Херон, тебя унизил какой-то ссаный оборванец… - прокомментировал верзила с пером.
- Ничего не унизил. В глаз что-то попало, вот и отвлёкся.
- Так он в тебя ещё и дерьмом успел метнуть? Молниеносная реакция! – Теперь солдаты ржали на стороне Ная.
- Ничего, сейчас я ему дам своего отведать…
- Да ладно тебе. Малец показал, что знает, с какой стороны меч надо держать. Мы уже столько позорного говна до него пропустили, что это как никак лучший за сегодня.
- Надо бы его перепроверить… - Верзила грозно ухмыльнулся, затем отбросил щит. Взялся за меч двумя руками.
- Что ж, ладно… - махнули рукой его товарищи. – Только хотя бы одну руку ему оставь, чтобы меч держать потом смог. А то мы так никогда норму по сбору людей не выполним!
- А я ему один свой шлем подарю. Тот, который с рогами. Будет бодать всех в бою. Скажем, что талант у него такой необычайный.
Солдаты усмехнулись, но уже как-то тихо, от ситуации повеяло излишней серьёзностью.
Теперь противники долго бродили по кругу и не стремились ринуться в атаку.
- Так значит, сражаться ты не умеешь? – продолжался допрос Хеши. – Врачевателей нам пока хватает. Это врагам из Бедесорна они понадобятся…
- Умею сражаться.
- Не слышу.
- Умею.
- Умеет она! Умеешь что?
- Сражаться, - совсем тихо процедила Хеши.
- Да ладно? Чем докажешь? Вот меч, бери, рассмеши людей.
- Оружие не по мне.
- Что она там шепчет? Ничего не слышу.
- Не по мне такое оружие.
- А… тебе, наверное, больше вот такое по душе.
Най не видел, что показал солдат, но догадался, судя по самому громкому взрыву хохота за всё время.
Даже противник Ная на мгновение повёл глазами в сторону, тогда малец и ринулся в атаку.
Они с лязгом скрестили мечи. Най продолжал давить, и сам удивился своему просчёту в силе. Верзила с лёгкостью оттолкнул такого лёгкого противника и умело перешёл в контрнападение серией тренированных размашистых ударов. Най пятился, иногда спотыкался и скользил на неожиданной корке льда, припорошенной снегом. Но опасных попаданий избежал, часть из них отразил мечом.
- Нет, мне больше по душе такое, - сказала Хеши.
И следом за этим между Наем и верзилой просвистел один из ножей, украденных на ферме.
Противники прекратили драться, испуганно взглянули сначала на Хеши, потом проследили за удивлёнными взглядами солдат в противоположную сторону.
На стене дома висел плакат с армейской пропагандой. Там изображался стражник в полный рост в полной броне с закинутым на наплечник двуручным мечом. «Вступай в армию!» гласили буквы над его головой. А ниже: «Если не трус! Получишь столько золота, сколько весят твои стальные яйца!».
Оказывается, Хеши метнула сразу два ножа. Один торчал во лбу, другой - в паху.
- Это она одной рукой?... Или я что-то пропустил? – спросил кто-то.
- Гонц будет доволен. Не самый дерьмовый сброд в этом сегменте.
- Ладно, милочка, если повторишь бросок, точно тебя запишем, - пробормотал солдат за соседним столом.
Хеши даже без этого приказа уже молча шла через тренировочный двор к мишени за ножами. Других у неё не было.
Она прошла между застывшими Наем и его соперником. Они стыдливо переминались с ноги на ногу, продолжать их детсковатое постукивание мечами как-то не хотелось уже. В итоге верзила спрятал меч в ножны и буркнул:
- Лады, этого тоже записывай. Дерётся хуже бабы, как видим, но в сравнении с предыдущим стариком – это как свет и тьма.
- Ага, - усмехнулся его товарищ и заскрёб пером.
- Хрен он в Крайме воевал. Такой дохляк.
- Ага.
- Корм для собак.
- Точно.

Вереница крытых повозок, наполненных людьми, ползла через предольскую ледяную пустошь. Навесы быстро наполнялись снегом, проседали на слабых опорах, а где-то вовсе рвались, потому то и дело кто-нибудь выползал наверх, чтобы стряхнуть крохи небес. Всё вокруг застилала белая пелена снегопада.
Ная и Хеши разделили, их записали в разные роты. Не повезло, но они это предусмотрели. Больше Ная беспокоило, что никаких женских отрядов пока не существовало, а, может, и не будет существовать, потому нужно было держаться поближе к Хеши во что бы то ни стало, иначе она в таком коллективе долго не протянет. Либо станет чьей-нибудь рабыней, либо прольётся много крови.
На первой же остановке, когда люди разбрелись по округе, чтобы справить нужды, Най поспешил отыскать главного из солдат-надзирателей. О побеге и речи быть не могло, всюду по Предолу возводились блокбосты, дороги усиленно перекрывались и патрулировались, сегмент давно уже был в повышенной боевой готовности.
Самое высокое звание, которое попалось на глаза, - гвардии сотник - мутные белые камни на наплечниках одного из офицеров, - принадлежало юнцу, почти ровеснику Ная, но явно повидавшему всякое за годы службы. Так просто подобные звания молодым не выдавали. А лицо... это лицо было, что вековая книга. Обветренное, не по годам морщинистое, скулистое, посеревшее, точно у бывшего раба или гладиатора.
Это могло стать проблемой, ведь Най ожидал какого-нибудь пропойцу с огромным животом и багровым лицом, нечистым на руку, тогда бы всё наверняка прошло гладко. Но с возможным героем или выслуженцем, любимчиком верховного командования, не имеющим никаких великих нужд в деньгах, могли возникнуть серьёзные проблемы. Но выбора у Ная и Хеши не было.
- Разрешите спросить.
- Что тебе?
- Ошибка на заставе вышла…
- Цыц. Быть такого не может, солдат.
- Нас с женой записали в разные отряды, как я понял. Я слышал, что её повозка пойдёт после развилки по одной дороге, ближе к предольской столице, в тыл. А моя прямиком на передовую. Но мы не понимаем, почему нас разделили?
- Быть такого не может, слышишь? Чтоб мужа с женой разлучили. Глупость какая. Армия так не ошибается. За дураков нас держишь?
- Боги, я не знаю, как так вышло. Человеческая ошибка…
- Ошибка! Хых. Не по-армейски это. Никакого порядка. Давай взглянём на свитки.
Они прошли к командирской карете. Развернули свитки.
- Как её звать?
- Хеши.
- Не нахожу такой.
- Хеши она, точно.
- Вот… какой-то… Ши. Она, наверное? Указано, что женщина.
- Она-она. Метательница ножей, правильно написано.
- Цыц. Грамотный нашёлся. У нас девах мало, сейчас разберёмся. Ладно, если она не Ши, но это её листок... Ну? Что не так? Вот её листок, вот твой. Записывали разные люди. Печать везде одна выбита, подписи разные. Направления разные.
- Ну так мы же вместе! Как же так получилось?
- Что вместе?
- Живём вместе, записались в армию вместе, хотим служить вместе! Как же она без меня?
- Глупости какие-то. Как такое могло случиться? Записали в разные группы. Давайте её позовём.
Прошли к её повозке.
- Вот она, - указал с улыбкой Най.
Сонно хлопая ресницами и щурясь на ослепляющий снаружи крытой повозки снег, Хеши повернулась к ним. Она сидела, укутавшись в рваный плащ, служивший ей теперь чем-то вроде одеяла. Вокруг толпились – выходили наружу или возвращались, уже справив нужду, - другие новобранцы.
- Цыц. Как тебя звать? – спросил её офицер.
- Хеши.
- Врёшь. Тебя звать Ши, так по документам. Никакой Хеши или иной Ши в этом табуне нет.
Она промолчала.
- Кто он тебе? – Офицер сгрёб рукой в перчатке лохмотья Ная на груди.
- Муж, - без всяких эмоций еле слышно произнесла Хеши.
Най удовлетворённо кивнул. Хеши идеально следовала оговоренному заранее сценарию, хотя актриса из неё точно не получится. Но хорошо хоть не молчала обречённо, как обычно. Он думал сначала сделать их братом и сестрой, но боялся, что подобные узы ещё больше потревожат незаживающую рану из-за Мадз. Потому выбрал неловкость полегче, другого рода.
- Гм. – Военный потоптался на месте, поглядывая на бумагу. – Бред какой-то. Что-то тут не так. Как же так могли ошибиться?
- Да они там бездельники! – вспылил Най. Актёрствовать он всегда умел неплохо. – Как женщину увидели, совсем разум потеряли, шутить, похабничать начали! Издеваться над ней, надо мной! Не знаю я, что они там записали, им совсем не до бумаг было! Могли всё перепутать или выдумать!
- Цыц. Быть такого не может, чтобы солдаты недобросовестно долг свой выполняли, тем более на заставе в такое нелёгкое время. – Офицер свернул свитки. – По мне так всё предельно ясно. Ты у нас Ши и держишь путь в центральный Предол. А ты Най, твоё место на северном фронте Бедесорна. Возрадуйся - героем будешь, землю получишь, всё такое. А деваха – ценный элемент по навыкам, будет пока в обороне. Если вас такой расклад не устраивает, то ничего не поделать, в пути никто с этим разбираться не будет, у нас сейчас даже призрачного канала нет в дороге. По прибытии на места – обращайтесь к своим приставленным командирам, жалуйтесь, плачьтесь. Там и разберутся, как так вышло, кто виноват и почему. Может, и прояснится всё. А то, что у вас никаких подтверждающих документов нет, как тут написано, что вы как бездомные безродные дворняги, так это, конечно, вам погоды не делает. Совсем не дело. Тем более не армейское. И тем более не моего ума.
Он побрёл к своей карете, Най заторопился следом.
- Погодите, погодите…
- Чего тебе?
- Да разве ж мы не люди? Давайте решим это как-нибудь.
- А как это решить? Есть подписи, есть печать.
- Да разве ж никто не ошибается? Разве ж документы не теряются?
- Цыц. – Офицер остановился между повозками. Вокруг завывала вьюга, отрезая звуки, их вряд ли кто-то мог услышать. – Что ты такое говоришь, солдат?
Будь что будет, подумал Най. Не получится, так не получится. Но за правое дело боремся.
Он повернул руку, прижатую к бедру, ладонью вперёд, чтобы офицер увидел блестящие монеты от продажи коней.
- Разве ж нельзя помочь нам в благом деле? Ну дурацкая же ошибка, командир! С кем не бывает?
- Где это видано, чтобы такой оборванец такое золото с собой таскал?
- Наши последние сбережения. Мы беженцы. Мы готовы воевать, служить за хлеб. Просто смилуйтесь. Предол – наша единственная надежда на выживание. Последняя.
Офицер придвинулся, будто готовился ударить, лицом к лицу и почти прижался.
- Никакого тыла! – вскрикнул он. – Будете гнить на фронте, солдат!
- Вас понял, - сказал Най.
Офицер разорвал листок с именем Ши на кусочки, показушно бросил их в лицо Наю, окликнул своих подчинённых, сказал перевести Хеши в повозку к Наю, сказал, чтобы сделали ей новые документы, а то "эта хитрая лживая змея хотела обманным образом отсидеться в тылу", потом затопал прочь. Сержанты вряд ли что-то поняли, но перечить не смели. Выполнять бросились.
Най подавил улыбку. Монет в руке уже не было.
- Извини, что с тылом не вышло, - тихо сказал Най, когда уже сел рядом с Хеши. - Ещё бы чуть-чуть удачи, и вообще было бы просто замечательно. Но будем решать проблемы по порядку, по одной.
Хеши молчала. Всю оставшуюся дорогу до фронта она не проронила ни слова.

Последний раз редактировалось Vasex; 06.07.2017 в 04:36.
Ответить с цитированием