8.
Лошадь давно издохла. Получила стрелу на выходе из замка барона, при прорыве через ещё открытые ворота со стороны внутреннего рынка (селянские торговцы, мастера и покупатели по вечерам расходились по местным деревушкам через них), но долго ещё наездник не позволял ей остановиться, удирая от людей барона и призраков. Загнал клячу до смерти, припорошил снегом, на большее сил и времени не хватало. Потом дорога пролегла через леса, поля, холмы и обмороженные реки с очень хрупким льдом… Селения Лодес обходил стороной, пока совсем не выбился из сил.
Боги, за что вы со мной так? Только и мог снова повторять сын конюха.
Теперь Лодес брёл на огонёк вдалеке, тяжело ступая через поле по пояс в снегу. Он устал бежать, устал прятаться, устал биться за то, чтобы выжить. Он уже совсем плохо соображал, много раз обкурившись дурман-травой, чтобы видеть призраков, возможных полупрозрачных преследователей. Любой из них мог позвать кого-нибудь из местной стражи, чтобы Лодеса добили за восстание, за убийство барона и его семьи, но он не собирался так рано умирать. Только не таким молодым, к чёрту вечную призрачную жизнь!
Как же у него получилось убить барона? Посмотрел на него… Раз – и взорвался! Посмотрел на баронессу… Раз – и взорвалась! Вот так просто, стоило только открыть дорогу ненависти…
Лодес всегда чувствовал себя особенным. Значит, у него есть талант. Есть некий дар. Осталось разобраться, как им пользоваться.
Огонёк означал тепло. Огонёк означал покой. Огонёк мог значить крышу над головой, стены, защиту от ветра, пищу, чтобы утолить лютый голод.
Из последних сил Лодес ввалился, отворив хлипкую дверь. Какой-то придорожный трактир, ещё не тронутый разгоревшейся войной. Понятно, почему не тронутый. Много охраны, много оружия как у постояльцев, так и у трактирщика с его, как видно, старшими сыновьями.
- Ещё один, - пробормотал трактирщик. – Боец хренов.
Все расслабились. Лодес тяжело, но с чувством успокоения вздохнул. Здесь собрались простолюдины, никакой стражи барона, никаких дворян. Он не ошибся дверью, ему чертовски повезло.
- Дайте парню похлёбки. Совсем околел. Да ещё в пересохшей крови измазан, чай, не лучший денёк выдался, а?
- Ага… - пробормотал Лодес и рухнул прямо у камина на подстилку-лежанку для местного перекормленного пса. Тот испуганно заскулил и убежал, поджав хвост. От одежды сына конюха, покрытой ледяшками, вскоре начал подниматься пар.
Остальные мужики громко между собой заговорили. Вид у них тоже был неважнецкий, помятый, у некоторых лицо свежеразбитое, а кто-то наоборот меч то ли чистит, то ли точит. Некоторые горевали по потерянным семьям, по потерянным жилищам.
- Да уж. У всех у нас не заладилось. Слыхал, что в замке барона творится? До нашей деревни сегодня тоже докатилось. Чёрт его знает, что происходит, кто за что борется.
- Какое там «слыхал», этот оборванец, кажись, всю жизнь в лесу провёл! Ты только посмотри на него!
- Из сегмента Верозы пожаловали бойцы, громят все деревни, всех мужиков режут, крысы, чтобы нашу землю ослабить, чтобы потом с лёгкостью прибрать всё к рукам, пока мы не организованы! Это всё их подлый барон! А организовать нас некому, чёрти что творится, семья баронов магическим образом убита, в ответ куча слуг перебито, дворян тоже почти всех перебили, а кому повезло и ума хватило – убрались подальше в другие сегменты.
- Говорят, из сегмента Моуна на другой стороне нашего – тоже целая армия к замку барона пришла, сейчас осаждают. Замок заняли оставшиеся в живых слуги. Так бахвалились, уроды, думали, что теперь вся власть над сегментом к ним перешла. Будто так просто всё! Теперь говорят, вот-вот стены их падут, защитников и ресурсов там – не больше, чем разбежавшихся рысей из вольеров!
- Всем земля нынче нужна! Всегда была нужна, но кто ж попрёт против Лорда Паука, Призрачного Правления и Цинады… А теперь плюнули на всё это, нет короля, нет замены, значит, будут отрывать себе всё, что плохо лежит, пока кто-нибудь не придёт и не наведёт порядок!
- Вот и пала империя магната…
- Поделом ему. Только теперь и все мы вслед за ним падём, если не наладится всё.
- Какое там «наладится»? Вот доберутся до моей деревни, и что тогда? Буду биться до смерти, а оно им и надо. Их больше. Ничего им не будет. Хорошо хоть лесом и болотом подмороженным огорожена, не суются почём зря…
- Чего ж не бежишь?
- Куда бежать? В высшие сегменты не пропустят, граница непроходимая… А в низшие разве кому-то надо? Семьи у меня нет и не было, ничего не держит, но и спасаться самому некуда. Оно мне надо? Как этот по лесам сновать, не дело это в Скорлупе, это не Ун, здесь на фруктах не проживёшь вдали от цивилизации…
- В высших кругах сейчас тоже неспокойно. Где-то и вовсе хаос, неразбериха и бесправие, как у нас сейчас. Кое-где и за границей-то уже совсем не следят…
- Но наш высший Гравез стоит же! Ещё как стоит! Этот ирод грамотно окопался! И особенно теперь – попробуй туда сунься, стреляют на подступах!
- Да, Гравез не рухнет. Тоже к ослабевшим соседям лезет, будто с помощью, а сам урвать кусок побольше хочет. К нам тоже полезли бы, да мы низшие для них, ценность почти нулевая, не стоит тратить их бойцов на наших соседей агрессивных. Вот мало наш барон боевой мощи внимания уделял, думал, мирные у нас сегменты… А оно вот как теперь случилось.
- Всё эти маги! Слыхал, как барон разлетелся? Говорят, ползамка уничтожило! А вторым взрывом остальное в руины превратило!
- Что же они там сейчас защищают от нападчиков с Моуна? Круг из стен?
- Кто его знает…
Лодес слушал разговор, но мысли будто таяли, он засыпал от бессилия и внезапного покоя. Хотя дрожал всем телом, так, что дёргался, будто труп в агонии. К похлёбке он почти не притронулся, боялся, что его вырвет от продолжительного голода, после чего трактирщик его точно вытурит на мороз.
Лодес засыпал. Пёс успокоился, подобрался ближе, обнюхал мальца со всех сторон, затем прилёг рядом, прижимаясь, согревая. И незаметно для всех уткнулся в миску с похлёбкой.
Вокруг громко критиковали власть мужики, но все разговоры прекратились, когда дверь отворилась и в трактир ввалилась группа людей в стражнецких доспехах, плохо укрытых под заснеженными плащами.
- Вот он! Вот он! – раздался голос барона, от которого Лодес в ужасе подскочил, моля богов, чтобы это было страшным сном. – Вот он, убийца! Предатель! Сука, укусившая руку кормильца!
Призрак поднимался из пола, указывая на него пальцем.
Всё-таки выследил, мстительный ублюдок, подумал Лодес. Конечно, когда всё развалилось и собрать не получилось, ничего кроме глупой мести не оставалось.
- Казнить на месте, слышите? – вскричал барон.
Постояльцы призрака теперь тоже видели. Стражники принесли с собой лампу. Синих кристаллов им, видимо, ещё хватало.
Только это уже были не стражники, а какой-то карательный отряд.
Лодес попятился от наступающих солдат, прячась за стол, и спешно вскричал, что пришло в голову:
- Да, я убил Лорда Паука! Да, я убил барона! Да, я могу убивать лишь взглядом! И точно убью того, кто посмеет приблизиться! Всех вас убью!
Солдаты на какое-то время присмирели от таких слов. Один барон не растерялся, будучи в своём неуязвимом обличье:
- Вот! Что я вам говорил! Теперь и признание пожаловало! Только про Лорда Паука я не слыхивал… Неужто и это твоих глаз дело, злодейское отродье?
Лодес хмыкнул. Правда постепенно раскрывалась. Теперь он сам видел всю картину целиком. Ведь он действительно был в Венозенге в роковой день. По запросу барона их семья закупала новых коней – самых лучших – взамен старых. А где как не в Венозенге искать лучшее? Не в Цинаду же ехать.
Вот только Лорда Паука Лодес видел издалека, из толпы. Он мало, что понимал. И вроде даже зла к правителю не испытывал. Так, обыкновенную мальчишескую зависть. Неуязвимый, живой, ни в чём не нуждающийся, поди даже не работал, по-настоящему, как конюх, никогда. Хватило ли этих чувств погубить короля? Потому Лодес и сомневался, что это он натворил. Но сейчас слова могли как-нибудь отсрочить ему гибель, потому он цеплялся за любой аргумент… И постепенно сам в них начинал верить, прочитав веру во взглядах присутствующих.
- Чего ж ты никого не убиваешь, а? – подтрунивал мальца призрак барона. Его стражники в ужасе переглядывалась. Им дразнить неведомого мага ох как не хотелось. – Вы его не бойтесь! Перебил бы уже всех, если бы мог! Но он не может, видите? Его дюжинная способность так легко не даётся, верно? Отдохнуть надо несколько дней, силы перевести, я правильно говорю? Посмотрите на него, он же еле на ногах стоит! Бейте его! Бейте сейчас же! Насмерть!
- Да кто вы такие! – вспылил Лодес. – Кому вы служите? Барона больше нет!
- Вот же я!
- От Призрачного Правления все отказываются! Призраки глупы у власти! Слышали, что они с Пауком делали? Безумство бессмертных, слыхали о таком? Паук такой же был! А вся их политика по распределению благ по сословиям… Вам этих благ хватало лишь потому, что вы прямо с руки барона кормились, но теперь взгляните нашими глазами, очами простолюдинов! Не хватает воды и хлеба, не хватает ничего! Кому вы служите? Бросьте! Отставьте глупую месть! Нужно родную землю выручать, пока призраки обратно всё к рукам не прибрали! И Цинада вместе с ними!
- Сегмент выручать? – усмехнулся один из стражников. – А что, ты своим взглядом сразу всех вояк Моуна разорвёшь?
- Паутину выручать… - пробормотал Лодес.
- На самом деле, парень дело говорит, - сказал один из постояльцев трактира.
- Вот же балабол кляцкий! – вскричал барон. – Да он же чёртов маг! Не так, так этак в разум вам сейчас наколдует! На одного меня здесь его чары не действуют! Люди, соберитесь! Это убийца, он заслуживает казни!
- К чёрту любое правление, свободу сословиям! – Лодес поднял сжатый кулак. – Мне лично надоело жить в дерьме, я не свинья, я человек!
Постояльцы одобрительно загудели. Некоторые держали оружие наготове.
Стражники напряжённо оглядывались, перешёптывались.
- Судить его надо, - сказал, наверное, самый разумный из них. – Пускай народ решает его судьбу. Думаю, даже если со взглядами его многие согласны, то всё равно тот хаос, что допустили его деяния, ему не простят.
- В гхаргскую задницу суды-шмуды, правление-хреноплетение! – заревел самый крупный стражник. Он отбросил огромный топор, уронил шлем, заметался тяжёлой тушей, расталкивая окружающих, потому что стягивал с себя броню через голову. Он оголил мускулистый, покрытый страшными шрамами волосатый бледный торс. Сжал крупные кулаки перед собой. – В гхаргскую задницу барона! В гхаргскую задницу форму! В гхаргскую задницу Порядок! Меня лишили всего! И я шёл сюда не философствовать! Я собираюсь надрать твою мелкую задницу, выродок, своими голыми руками! И срать я хотел – виновен ты или не виновен! Судий нет, порядка нет, власти нет! Есть только ты и я! За мою убитую семью кто-то да ответит! И других кандидатов я не знаю! Устал я ждать! Так что прощайся с жизнью, сосунок! Сейчас я тебя всего сломаю!
В следующее мгновение он ринулся в атаку, но его тут же остановили два арбалетных болта - один впился в грудь, другой в плечо. Пока стрелки за прилавком перезаряжались, они кричали Лодесу:
- Беги, сынок! Тебе здесь не место!
- Это я уже слышал... - процедил сквозь зубы Лодес и выхватил нож.
Он шагнул навстречу стражникам, карателям барона. Те встали наизготовку. Некоторые двинулись к прилавку, заслонившись щитами, чтобы проучить хозяев трактира. И тогда остальные постояльцы закричали:
- Давайте, парни, нас больше! Мы сможем!
Да разве ж кто считал. Что-то в это слабо верилось.
Но вот раздался лязг и крики. У дверей началась потасовка.
Вскоре в битву оказались вовлечены уже все мужики, находящиеся внутри трактира.
Верзила со стрелой в груди оклемался, безучастно покачиваясь средь бойни, а затем прохрипел, указывая пальцем:
- Ты-ы...
И попер на него, будто падая. Лодес попытался ударить ножом, но его точно лавиной смело, подхватило и бросило. Парень с грохотом вмазался в стену с бутылками позади прилавка, проломал ее и оказался в винном хранилище. Весь исколотый, исцарапанный.
- Убийца! Убийцу сначала! Убейте же его, наконец! - кричал барон. Но голос его вскоре прекратился. В схватке уронили лампу, осколки кристалла разлетелись по всему полу. А дурман-трава от таких потрясений начала отпускать Лодеса, рассудок прояснился, по-глупому геройствовать уже не хотелось, да ещё после такого ударища, что на ноги подняться сложно.
Верзила раскидал арбалетчиков, вломился в подсобку, доламывая стену, и заревел:
- Я ещё успею ему надрать задницу! Ещё успею открутить башку!
Его оголённый торс заливала кровь.
Лодес не стал дожидаться дурацкой участи, сам поспешил в атаку, набросился на застрявшего в стене противника, вытолкал назад, при этом колотил бутылками вина. Они мигом побились, расцарапали кожу гиганта, тогда Лодес принялся втыкать острые горлышки в шею бывшему стражнику, пытаясь тем самым того добить. Тот хрипел, плевался из всех щелей кровью, но будто ещё больше рос в размерах – набирал в грудь воздуха, чтобы через несколько мгновений, несмотря на смертельные ранения, перейти в контрнападение – вцепился в Лодеса за плечи, за тонкие руки такими лапищами, пытался его порвать на куски. Но то ли сил не хватало, то ли силы стремительно уходили, то ли ещё одна стрела в спину делу помогла – парень с остервенением выпутался, подхватил нож, ранее оброненный при ударе о стену за прилавком, взобрался повыше и принялся с криком ударять ножом в необъятное лицо верзиле – глаза выколол, до мозга поди достал, прежде чем до громилы дошло чувство, что отпрянуть нужно. Он вырвался из окружения обломков прилавка, слепо с воем заметался по таверне, разбрасывая других бойцов, в итоге тяжело упал и затих.
Бой и не думал подходить к концу, но стражникам с их щитами и длинными мечами явно не хватало пространства для манёвра, потому они в большинстве своём вывалили наружу, в снегопад. За ними последовали разъярённые селяне, вооружённые, чем попало. В лучшем случае ножами, топорами или что успели подобрать у поверженных противников.
Кричали раненные. Арбалетчики добивали врагов и спешили помочь своим.
Лодес, разбушевавшийся от притока крови, близости смерти и ярости за несправедливость, подхватил топор и меч и поспешил на улицу. Ещё его подталкивала припомненная дурацкая смерть отца. Всё, больше никакого отступления, довольно. В этом мире попросту некуда идти. Остаётся только сражаться против произвола, если не за родную землю, то только ради мести. А ещё придавало сил и воодушевления отступление противников, хоть их ещё и было порядком много, они просто не собирались биться в тесном тёмном помещении.
- Нас больше, больше! – кричали повстанцы.
- Болваны, считать научитесь! – покрикивали стражники, но их слова тонули в криках.
Во взглядах и нервных движениях солдат барона читался страх.
Быть может, постояльцы были по большей части пьяны, быть может, им просто нечего было терять, но смело, даже неосторожно наступали на толпящихся и отступающих противников.
- За свободу! – вскричал Лодес. Весь грязный, окровавленный, искупавшийся в вине, почти голый из-за разорванной в бою и бегах одежды.
Он бросился в атаку, почти не соображая, что делает. Но это сильно подействовало на остальных его союзников: мужики подхватили боевой клич и тоже побежали на сомкнутые щиты.
Начался новый куплет бойни. Меньше неожиданностей в темноте и тесноте, больше кровавой жестокости на фоне белого полотна. Небрежные росчерки крови туда-сюда, как изобразительное искусство Уна…
Лодес бил по щитам и доспехам топором, почти не целился, зато другой, с мечом, колол именно тогда, когда был серьёзный шанс ранить или убить противника. Вот он попал под наплечник. Вот он попал в прорезь забрала. Вот заколотил обоими оружиями, когда ему попался стражник без щита. Вот потерял топор, застрявший в плече раненного врага…
Повсюду вокруг страшно орали люди, брыкались, били изо всех сил, сталь о сталь вышибала искры.
Отец Несс вышел на связь с дочерью через Миреллу. Они как раз находились рядом в башне Хранителей Слова, размышляя, что делать дальше с грядущей битвой и вообще. Это был первый раз, когда родители Несс вышли на связь с дочерью, увлечённые спасением своих родных и сегмента в целом.
- Отец… - пролепетала девушка через призрачный канал. – Мне так жаль, я так… боги…
- Вот, смотри! Узри, дочь, что творит твой любимый!
Барон показывал через канал происходящее во дворе перед трактиром. Там шла битва. Многие уже лежали на снегу, истекая кровью, другие остервенело бились.
- Смотри! Твой Лодес ненаглядный! Смотри! Узнаёшь?
- Отче… что вы…
- Он убил меня! Взорвал магией! Убил твою мать! И убивает теперь моих людей, которые пришли его арестовать! Всё развалилось в один миг из-за этого мстительного недоумка! Вы, детишки, совсем не дружите с головой, совсем не доверяете мудрости взрослых! Смотри, негодница! Чтобы никогда больше не усомнилась в наших былых решениях! Узри истинного Лодеса! Узри, как он режет людей!
Несс мотала головой, непонимающе взглянула на Миреллу.
Та прошептала:
- Он не должен знать правду. Неведенье сейчас лучше для нас всех. Вообще для всех.
Несс сглотнула. Отец продолжал:
- Узри его истинную сущность! Этого проклятого убийцы! Этого мерзкого подонка, который укусил кормящую руку! Возомнил себя невесть чем, разрушил столько невинных жизней, разрушил всю оборону! Сегмент теперь затопляется дерьмом, всё из-за него! Скучаешь ли ты по этому уроду?
- Он не… Отец, он не тот… - бормотала Несс, обливаясь слезами. Но Мирелла на неё шикала и грозно водила из стороны в сторону головой.
- Узри, милая, узри! Вот, до чего довела моя снисходительность! Всех нас погубила! Ибо нет лучше наказания, чем плети. А я всё прощал, всё вам сходило с рук. Я забыл заветы отцов, думал, что мудрее их. Но такое дерьмо нужно только выбивать силой, ласка тут никак не поможет!
Несс громко зарыдала. Бой перед ней продолжался. И девушке не хватало сил и воли вымолвить, чтобы отец или Мирелла прекратили показывать этот ужас…
Бой подходил к концу. Четверо оставшихся стражников бросились бежать наутёк. Остальные помирали.
Среди постояльцев тоже немногие остались стоять на ногах.
- Арбалетчики, где вы? Они же уйдут! Скроются в пурге! – кричал один из повстанцев.
Люди оборачивались к трактиру. Оба стрелка были перерезаны, свалены возле дверного проёма. Возле них едва стоял на ногах, покачивался стражник, которого ранее оглушили, но по неосторожности не добили – он отлежался в трактире, а потом напал на стрелков с тыла.
Ближайший повстанец всё понял, распознал врага, побежал на него, воздев оружие. И всё выглядело так, что раненный защитник сегмента не выстоит, но тот, видимо, лишь прикидывался израненным и обессиленным, двумя молниеносными движениями расправился с партизаном.
- Это Нестор, один из лучших бойцов сегмента! – сказала Несс. – Он всегда защищал отца!
- Да, любимая, и сейчас он проучит этих отбросов! – хохотал барон. – Сейчас он всех их перережет, он может это! А они слишком глупы, чтобы отступить!
Нестор поманил рукой Лодеса.
- Ступай сюда, баронский выкидыш.
Лодесу этого не хотелось. Он увидел достаточно, чтобы остерегаться такого противника. Другие четверо повстанцев тоже не торопились наступать, сломя голову.
- Нас теперь больше, - сказал один бородатый старик, у которого после этого боя не хватало глаза. – Я вижу! Нас теперь точно больше! Мы сможем завалить его!
- Заткнись, старик! Это вопрос чести. Ступай сюда, сын конюха. Сегодня ты умрёшь во имя барона. Уж хотя бы память его ты никак не очернишь.
- Сын конюха… - пробормотал Лодес. Он хотел это как-то передразнить, оскорбить врага на его же лад, но мысли совсем путались. Он сплюнул кровь. – Хотя бы не сын шлюхи. Сейчас я тебе покажу – сын конюха.
Он двинулся навстречу противнику.
- Нет! Нет! – взволновалась Несс. – Это безумство!
Она подняла ладошку и начала нашёптывать заклинание.
Мирелла заметила это, в ужасе округлила глаза, оборвала призрачный канал, вымолвила «сучка ничему не учится», размахнулась и ударила посохом девицу.
Несс по непривычке никак не укрылась от удара, только успела глупо зажмуриться.
Повалилась без сознания.
Нестор взорвался. Лодес в испуге сам пошатнулся, плюхнулся задницей в снег.
- Он снова сделал это! – воскликнули повстанцы.
- Убийца королей! – закричали они. - Убийца королей!
Повторяли это снова и снова.