В железе, значит? Люди воеводы, не иначе. Кому ещё по средствам? Вадимир в последнюю войну здорово поднялся. На крови. Он же когда свеев голодом в их крепостях морил, снаряжение потом задаром получил. Мечи, кольчуги, шлемы… Себе забрал, ни с кем не поделился. Оттого потом на Вадимира другие роды и зуб заточили. Что жаден воевода непомерно и усилился в ущерб остальным. Не пожадничал бы тогда, глядишь, был бы сейчас правителем.
К чуди пришлось съездить самому, по воде, пока есть возможность. Реки не пыльные дороги, их не перекроешь. Снарядил лодочку, взял пару человек охраны и отплыл без лишней шумихи. Река оказалась совершенно пустой. Она, впрочем, и в обычное время не была особо оживлённой. Как не крути, варяги для своих целей чаще пользовались другим путём, много южнее, а здесь разве что заплыть, чтобы шкурок купить и рабов, если повезёт. И люди здесь жили другие, чем выше по течению. Большей частью молодые роды, прибывшие с запада или юга. Из коренных происходила разве что чудь. Последняя и составляла основу могущества Гостомысла.
Дорога трудностей не вызвала. Он только почёсывал бороду и готовил про себя остроты в адрес нерадивого сына. Тоже мне, купец, хвост прищемили, так лапки и свесил. Настоящий купец как вода, везде просочится. Ещё раз вспомнил, как в последнюю войну приторговывал со свеями. Все племена договорились им корма не давать, убивать на месте и Гостомысл тоже поклялся. Перед идолом на коленях со всеми стоял, жертвенной кровью мазался. Но всё равно нет-нет, а подарочки отпускал. Свеи когда оголодали, за хлеб всё отдавали – и награбленное добро перекочевало в надёжные купеческие руки. Да и кое-кого он потом смог вывезти восвояси, потом это аукнулось новыми связями. На Рорика – правителя без государства – Гостомысл именно через них и вышел. Шепнули – болтается по чужим дворам славный господин с несметной армией. Ищет себе земли, чтобы голову преклонить. Вот и преклонил. Батюшкой признал.
Чудь встретила Гостомысла настороженно. В селище его не пустили, первый раз за всё время знакомства. Обычное ведь дело – святое гостеприимство, мой дом – твой дом. Нет, мол, для вас это теперь закрытая земля.
Переводчик не требовался. Гостомысл отлично говорил на местных наречиях, а чудь, какого бы не была племени – меря или веси – за столько лет научилась понимать и славянскую речь. Они стояли друг против друга. Гостомысл и два его охранника напротив вожака местной общины. Невысокого такого бородача со скуластым лицом и острым носом. В зарослях, наверняка, таились ещё наблюдатели.
– Чего тебе, Молодой старик?
– Вот тебе раз. А как же здравствуй, старый друг, давно не виделись, как здоровье?
– Сейчас меня своё здоровье больше заботит, уж извини, – отрезал вождь. Гостомысл попытался вспомнить его имя. Куду что ли? Всё у них не по-людски, иначе, чудно.
– Куду, мы же так долго знаем друг друга, нас столько связывает…
Вождь рассмеялся.
– Да, мы так хорошо знаем друг друга, что ты до сих пор не выучил моё имя. Да оно тебе и не нужно, лишь бы шкурки вовремя поступали. Вознёсся, заважничал, некогда и в гости зайти. А как прижало, так сразу и прибежал. Лично! Что, нашлось время?
Гостомысл прикусил губу, чтобы не взбеситься. Ярость в торговых делах только вредит. Не иначе, как от варягов бешенства поднабрался.
– Если прежде обидел тебя чем, так сразу скажи, разберёмся.
– А поздно разбираться. Не бойся, не я сержусь на тебя! Не меня, в общем, бойся. Потому что не жилец ты, Молодой старик! А на мёртвых зуб только боги могут точить, не люди.
Губу всё-таки прокусил. Подсолил себе рот.
– Убить меня решил?
– Больно надо. Я не из вашего рода, даже у зверя, прежде чем жизнь отниму, трижды подумаю. Свои тебя положат. Так нам и доложили. Кто с вами торговать будет, тех в одной яме с тобой закопают. Чего замер? Не знал? Как же так? Молодой старик, где же твоё всеведение? Пришли к нам посланцы. Мы выслушали, сделали по-своему. На следующий день нам селища и пожгли. Средь бела дня – навалилась гурьба, в железе с ног до головы, похватали молоденьких. Кого на месте полюбили, а кого и умыкнули. А что бы мы сделали? У нас же мир вечный, расслабились. Дозоры распустили. В общем, наши мудрые так решили – с мертвецами дела не иметь. Вы же теперь все мертвецы. Так что давай, друг, поворачивай обратно, пока тебя как покойника в землю не закопали.
Гостомысл только открыл рот, как из зарослей, повинуясь знаку вождя, стали выходить скрывающиеся воины. В шкурах, с луками и дротиками в руках. На прощание он небрежно кивнул вождю и побрёл обратно к лодке. Всё рухнуло.