Залило почти по колено, ещё немного и перевернёт. К счастью, берег всё время был близок. Отчаянный взмах вёслами. Теперь уже гремел, рокотал под ухом штормовой прибой. Чудом проскочили мимо камней, и подошли к самому берегу. Стукнулись об глинистый берег.
– Тащите! Раз, два… три!
Ещё и дождь начался. Они стащили парус, закрепили его вместо крыши. Ругаясь на сырость, развели костёр. Теперь уже можно было обсушиться и согреться. Хаккон молчал, ожидая оскорблений. Первый раз в жизни он проморгал бурю. Ещё раз и его просто выкинут в море. Лучше уж так, чем остаться на берегу. Стоит только прознать нанимателям…
– Кто-нибудь был в Англии? – спросил капитан.
Угрюмое молчание в ответ.
– Так я вам скажу – там сыро, постоянные шторма, а ещё есть семь королевств, одно сильнее другого. Настоящие замки – каменные, с башнями и рвами, крепкие города. Тренированные армии и конница. Вы когда-нибудь видели конницу? Нет, не одинокого самонадеянного лендлорда впереди пеших подневольных землекопов. Настоящую, с рыцарями в кольчугах, длинными копьями, шлемами.
– Старик, Париж твоя конница не спасла. И я был там! – перебил один из гребцов.
– В Париже это того стоило. Какие богатства на кону. Но в Англии нет богатств. Мы их победим, это не обсуждается, но что получим? Ничего. Новые шрамы. Но есть и другой путь, если, конечно, это кого-нибудь заинтересует.
Команда молчала, переваривая информацию. Капли дождя барабанили по парусу.
– Да, есть и другой путь – на Восток. Я уже был там, в Альдельгьюборге, когда сопровождал конунга. Те, что вернулись со мной, могут это подтвердить. Это не богатая земля, но там нас встретят как друзей. Конунг Рорик Ютландский привечает всех и меня он тоже звал.
– Что же ты сразу не пошёл?
И, правда, почему? Неужели он всерьёз верил, что сам когда-нибудь станет ярлом? Что будет до последнего бороздить Северное море? Какая наивность. Мир изменяется, но он сам изменился куда быстрее.
– Присматривался. В общем, я никого не заставляю. Думайте своей головой. Ищите ли вы славной гибели за чужого конунга или просто хотите себе надёжного пристанища. Рорик – человек надёжный, его репутация говорит сама за себя.
Хаккон чувствовал, что заставил засомневаться команду. Он знал, что скажет что угодно, лишь бы остаться в игре, лишь бы уйти с этого проклятого берега.
Сколько крови, никогда не отмыться. Молодая, свежая кровь, горячая от юности. Опять не удержались, полезли на стены. Рулав вывел всех, встали. Сам рубил, скидывал особо наглых вниз. Мимо свистели стрелы, застревали в зубьях частокола.
А внизу под ними было живое море. Бушевало, набегало волнами на их маленький остров, разбивалось в отчаянье. Сколько же он сражался тогда? Год, десятилетие, век? Всё закончилось внезапно, остатки нападающих рассыпались в стороны и исчезли в лесу.
– Мы побеждаем, но враги всё ближе и ближе, – обмолвился кто-то. Прежний Рулав разбил бы ему голову, но у нынешнего просто не осталось сил. Он посмотрел на свои руки – где липкие, где уже подсохшие. Почти багровые. Ни за что не отмыться.
– Перетащите всё ценное в башню! – распорядился перед тем, как рухнуть в изнеможении.
У него почти не осталось людей, чтобы удержать частокол. Запереться в башне, завалив вход и держаться. Пока что? Пока нападавших не прогонит зима? Но это их земля, это не они должны бояться холодов. Теперь уже до последнего тугодума дошло, что Рорик их бросил. Трус, предатель, старик! Это всё мальчишка, вдруг понял Рулав. Это он их тогда сдал. Сбежал домой, даже не попрощавшись, не сдав дела. Вынюхал про пленниц и побежал жаловаться. А Рорик терпелив, долго держался. Отомстил чужими руками.
– Сука! – прошипел, до боли сжав зубы. – Какая же сука!