[Gasparo]

Завершив номер серией душераздирающих аккордов, бард схватил флягу и запрокинул её с такой ловкостью и отточенностью движений, что сорвал аплодисменты. Бурные, продолжительные, но непонятно чьи. Никто из присутствующих, во всяком случае, не хлопал.
Все были заняты чем-то своим. Слонолюд решительно двинулся прочь. Уридезу по-крысиному тихо смылся когда-то раньше. Непонятное страховидло, впрочем, торчало на прежнем месте и лупало глазами, но в каком смысле и со смыслом ли вообще – непонятно.
- Ребарбора! Талос! – кипятился на своём языке дикий праймовый жрец, безошибочно отметивший манипуляции Дарьи. – Талос!
- Ну и что? Тебе-то что за беда? – вяло осаживал его певец, оставивший флягу и пытающийся отдышаться.
Камбион тем временем скользнул к Самаэлю и что-то зашептал в длинное козлиное ухо.
А к пати пёр Клаус.
- Сами мы… А! Превед психам! А мы тут… Вишь ли… - Громила басил несколько бессвязно, но, в целом, дружественно. И, похоже, был рад встрече. - Докопался же ваш этот бабау. Мы так уж и эдак его… Балора вызвал. Мирра что-то тёрла с ними, злая потом как… Так что мы пока тут… А с вас, стал быть, по знакомству, со скидкой, по пять с рыла. И можете не слушать!
Вполне возможно, он бы не взял и столько. Но пущенные на самотёк события, как обычно и бывает, развивались от плохого к худшему. Из-за необъятно широкой спины Клауса выпрыгнул булеазу.
- Делиться надо! – выпалил Самаэль.
Клаус чуть удивился, но чувствовалось, что идея сама по себе ему близка.
- Мани, мани, мани, маст би фанни… - независимо, но в тему, о наболевшем, пытаясь перекрыть злобные выкрики Ребарборы, завёл бард.
- Пусть делятся! – спешил булеазу. – Они ж, думаешь, так в башне шныряли, лапшу нам вешали? Они ж воры. Мирру на восемь тыщ опустили деньгами и хабаром. Сами ему хвастались. Этому, где он? – Камбион с обезьянодэвом, однако, были уже вне досягаемости, окучивая теперь лупоглазое страховидло. – Крали у нас, так пусть теперь делятся. Половину… Нет! Всё! У нас же ведь и крали…
- А… - понял Клаус.- Это дело. Это, стал быть, если мы вернём, Мирра…
- Нет! – твёрдо сказал Самаэль.
- И то верно, - вздохнул громила, высыпая монеты в широкую ладонь и нахлобучивая шлем. – Не вернём. Но это уж наше дело, - объяснил он пати. – А вы – платите, раз не сумели костяные шкатулки на запоре держать. Стал быть, восемь тысяч с вас, плюс – это уж со скидкой, как обещал, - по пять с рыла за музыку. Итого, - он просуммировал в уме. – Восемь тысяч двадцать.
Что у Клауса выходило с арифметикой, ибо с троих-то по пятёрке будет всего пятнадцать, первой поняла Дарья. Тыл построения обеспечен не был, и оттуда, с тылу, со стороны перекладин, пока суд да дело, неслышно нарисовался гном. Паршивый какой-то гном, широкий в кости, беловолосый и с виду такой сумасшедший, словно только что сбежал с Заставы с руководящей должности.
Гном заявил о себе, с хихиканьем ущипнув Дарью за ягодицу. Клаус же, не разобрав, присчитал к партии и его.
- Мани, мани, мани алвэйс санни ин зе рич мэнс ворд!