[Reistlin]

Отзывы на рассказ Сонная каракатица - Остров:

Скрытый текст - "Светлый" критик - ?:

Сократ закончил читать притчу и обратился к своим ученикам:
— Кто из вас объяснит мне смысл этой легенды?
Окинув взглядом пятерых юношей, сидящих вокруг него, он указал на одного из них.
— Говори ты, Гиппий.
Поднялся крепко сложенный молодой человек. Его широкая грудь была вся покрыта густыми черными волосами, которые он постоянно почесывал.
— Ну это, учитель, тут все просто, как грецкий орех, типа, покой нам только снится. Замочил одну зверюгу, тебе в качестве приза вторую предлагают. И так все время, пока кто-нить из них тебя не схавает.
— Сядь на место, Гиппий, ты смотришь на проблему поверхностно, и в целом ты прав, но так ли проста эта легенда? Кто из вас рассмотрел вопрос более пристально? Говори, Маниэй.
Поднявшийся юноша был строен и высок. Каштановые кудри его свисали до плеч. На слегка женственном теле не было ни одного волоска. Поправив непослушную прядь со лба, он упер правую руку в пояс, чуть прогнувшись вбок, и певучим голосом ответил:
— Весь смысл этой притчи в любви. Во всесильной любви, которая заставляет жертвовать, о беспощадной любви, которая делает слабее, о великой любви, что оживляет мертвых.
Сократ не без интереса смотрел на обнаженное тело своего ученика. На его лице мелькнула загадочная улыбка, но, совладав с чувствами, он покачал головой и ответил:
— Ты не прав, Маниэй. Опять витаешь в облаках? Видимо, после историй сэра Арчибальда остаток притчи не застрял в твоей голове. Впрочем, после занятий я охотно еще раз прочитаю ее лично для тебя, — он опять окинул взглядом с ног до головы юношу, все еще стоящего в позе скульптуры Адониса.
— Может, Мамерт поведает нам смысл этой загадочной истории?
Мамерт, юноша с развитой не по годам мускулатурой, вскочил, вытянулся по струнке и отчеканил:
— Во всем виноват страх, сэр! Он наш самый главный противник, сэр! Победив страх, мы заранее одержим победу, сэр!
— Нет! Нет и еще раз нет! — воскликнул Сократ, — вы все время рассматриваете целое по частям и стараетесь оценивать целое по его частям! Неужели мой рассказ о слоне и четырех мудрецах не оставил в ваших головах хоть какой-нибудь след? Вот ты, Хиропсал, о чем ты в первую очередь подумал, когда я закончил повествование?
Тучный Хиропсал тяжело поднялся с песка и, почесывая отвисшее брюшко, пробурчал:
- Да не может такого произойти, три дня на острове и ни разу не выпил. Как он там без вина одними крабами питался? Да подавись медуза этим вином, там вообще воды пресной нет. Да и много ли с этих крабов пользы? Клянусь бездонным кувшином, я бы повесился на второй день такой жизни.
Сократ воздел руки к небу.
— О боги! За что?! За что вы наделили меня такими тупоголовыми учениками? Любой циклоп в десять раз умнее все их, вместе взятых! Разве тебе, Хиропсал, не знакомо понятие аллегории? А что такое символизм в поэзии, тебе тоже не знакомо?
— Да помню я, учитель, помню, — он старательно что-то рассматривал у себя под ногами, покраснев от стыда, — но русалки всякие, мелкие драконы, цепь из груди... Наворочено всего подряд, переспать мне с гарпией, без кувшина неразбавленного афинского тут не разберешься.
— Кербер тебя задери! Ты, кроме как о выпивке и бабах, о чем-либо еще думаешь? А ты, Гермий, почему молчишь, так ехидно ухмыляясь?
Гермий — невысокий, жилистый с лицом, напоминающим мордочку лисицы, вставая, ответил:
— У меня, как обычно, на все свое мнение, — продолжая говорить, он подошел к текущей рядом реке и зачерпнул из нее черной, как чернила, воды в чудесным образом появившейся у него в руках кувшин, — Право, вы так намешали свои образы в вашей притче, что с трудом улавливаешь нить сюжета, а о том, чтобы понять смысл всей легенды, приходится только мечтать. Признаюсь, ребус вышел знатным, мне не скучно слушать вас раз за разом, но финал вашей истории вы бездарно слили, — он вернулся к группе и разлил по чашам, которые каждый протягивал ему, жидкость, которая теперь стала рубинового цвета, — Вы так непопулярно начали — «человек проснулся», назвали своего героя столь известным и столь же не подходящим ему именем и закольцевали сюжет. Зачем показывать свое мастерство и самолично укутывать его в погребальный саван?
— Ну почему вы не понимаете, как много смысла в финале? — вскричал философ, — Неужели он так и останется неоцененным?
— Почему же неоцененным? Мой дядя по достоинству наградил вас. Наверно, пришло время выпить? За юмор во всех его проявлениях! — Гермий, произнеся тост, отсалютовал кувшином. Дождавшись, пока остальные выпьют свои чаши и застынут неподвижно, он опять вернулся к реке.

Там его поджидал, опершись на весло, Харон. Перевезя недавно очередную партию умерших, он отдыхал, наблюдая за сценой.
— Ответь мне ради вечности Эреба, за что Аид так сурово наказал этого словоблуда? — раздался его хриплый голос из непроницаемой тьмы под капюшоном, — Мне кажется, его грех не так страшен, как поступок Сизифа, а кара у обоих практически равна?
— Ты же знаешь, у дяди специфическое чувство юмора, а понятия о справедливости весьма оригинальны. Он ради развлечения попросил Сократа рассказать ему поучительную историю, и тот решил, что вправе учить богов. Сам слышал, что он наворотил. Дядя так хохотал, так хохотал... Я уже думал, что либо мы провалимся в Тартар, либо своды пещеры обрушатся на нас. То, что ты видишь, это ответ Аида на загадку Сократа. Да и кара ли это для него? Он всегда хотел кого-нибудь учить, он это делает. Хотел быть самым умным — определенно, в той компании он самый умный, — Гермес хихикнул, — Ему даже позволено помышлять о своих мелких грешках. Мне думается, дядя щедро наградил этого зазнайку.
— Да уж, владыка любит шутить, каждый, увидевший Кербера или Гидру, отдаст должное его юмору. А тебе не надоело в сотый раз слушать эту притчу?
— Нет, представь себе, каждый раз находишь в ней что-то новое. Да и на родственников смотреть уморительно. Посмотри на его учеников — Посейдон, Апполон, Арес и даже Дионис прислали своих гениев для того, чтобы слушать его историю. А те во всем повторяют своих создателей. Да уж, пожалуй, Аид наиболее точно понял смысл этой сказки.
— Пожалей старика! — воскликнул Харон. Из под капюшона во тьме мигнули серо-голубые зрачки, — я себе остатки разума скоро развею догадками. Что ответил старший кронид?
— Как всегда, — улыбнулся бог плутовства, — Все вечно в этом мире и неизменно, и смертные не исключение. Они так редко меняются, да и то, лишь благодаря своему опыту и памяти. Отними у них память, поставь в начальные условия, и он заново повторит все свои ошибки. И вот теперь он вечно повторяет свою притчу, все так же бранит нерадивых учеников, ну и, естественно, не понимает своих ошибок. Так что, Amicus Socrates, sed magis amica veritas
— Порой мне кажется, что слухи о том, что Аид твой отец, не лишены смысла.
— Дядя всегда меня любил, и я многому у него научился, — Гермес посмотрел в сторону Сократа, который уже начал рассказывать свою легенду заново, — Ты смотри! Кузен прислал своего гения, вон, хромает к остальным. Забавно, а что он увидит? Какой смысл найдет?
— Тут даже я отвечу: то к чему он привык, то и увидит.
— Возможно, ты прав, жаль, что мне пора. Нынче я стал востребован на земле, куча дел на меня свалилась. Не забудешь напоить их из Стикса после лекции? Мне кажется, Аполлон может обидеться, если его гений останется после занятий с Сократом.
И, заразительно рассмеявшись, Гермес исчез в багровом мраке царства мертвых.

Скрытый текст - "Тёмный" критик - ?:

"Добрый коп": Первые впечатления? Словно легкий бриз играет с морской волной: сказка плавно перетекает в быль, а быль – в сказку. Билли Зейн – скептик, призванный сомневаться, хвастунишка Арчибальд – сказочник, вносящий неразбериху, подобно трикстеру.

знаешь ли, он к себе серьёзно относится. Поэтому лучше не шутить. А если уж невмоготу, то одна шутка в день, желательно после заката, но тогда уж – вместо еды. Тут с этим строго.

Приоткроем завесу тайны: оба героя – главные, за каждым стоит своя правда.

"Злой коп": *направляет свет лампы в лицо* Сюда смотри! Сюда, я говорю! Своих идей не хватает? Паразитируем?!

Он ведь возомнил себя защитником острова, представляешь? Но мы-то с тобой знаем, кто на самом деле защитник

О да, мы знаем, как эта вещь называется – Lost она называется! Сериал всех времен и народов… Чего ты бормочешь, чего ты бормочешь?! Заложен глубочайший смысл, а я, убогий, не допер? Ну, давай, давай, натыкай носом!

"Добрый коп": По наполнению рассказ – притча, по построению – криптограмма, и автор, умничка, выложил ключ в самом начале.

Каждый день – это бой
с жизнью, смертью,
с самим собой.
И если сумел
избежать поражения,
тебя ждёт награда –
новое сражение

Читая, следует держать ключ в памяти, и двери, казавшиеся неприступными – распахнуться.

"Злой коп": *прикладывает дубинкой* Ой, извини, сорвалась… Так на чем мы там? Ах, да, переносные смыслы, аллюзии, и прочее непотребство. Хорошо, давай об этом. Вот, Билли Зейн, к примеру. Как же, помню, был такой актеришко – плохишей играл, но роковых. А теперь объясняй, о чем говорящее имя говорит, на какие размышления должно натолкнуть? Громче, не слышу! Почему бы не назвать героя Ланселотом, или, там, Роландом, а? Постой-постой, сам догадаюсь… Ну, точно! Все тот же сериал, брутальный персонаж со звучной кличкой Сойер! М-да, а случай – запущенный…

"Добрый коп": Помните «Повелителя мух»? Раковина, как символ власти, линза из очков Хрюши, как символ оружия и неповиновения. «Остров» тоже полон знаков – и скрытых, точно клад, и не очень. С паромщиком все ясно – смерть, а как насчет дракона? И тут открывается еще одна особенность рассказа: потянув за ниточку, находим символику буквально во всем (словно взглянули на мир через то стеклышко от монокля, и он предстал по-иному). Пещера – известная аллегория Платона, компас с искоркой – путеводная звезда, застывшее солнце – безвременье, апокалипсис. Перечислять можно долго, но самой интересной, на мой взгляд, является аналогия океана с жизнью.

решил: а какого чёрта? Ведь я и сам могу поплыть. И я поплыл. Я плыл долго. Очень долго. В определённый момент мне даже стало казаться, что я плыву всю свою жизнь. Я даже стал забывать, для чего я плыву, сам процесс превратился в смысл жизни, и по-своему это было верно, потому что, если бы я перестал плыть, я бы утонул.

Потрясающе. Для чего мы живем, куда плывем, и есть ли в плавании смысл? Бог весть. Быть может, смысл у паромщика? Тоже бог весть. Вот только смельчаки, подобные Арчибальду, говорят: «Не отступать, и не сдаваться».

Ну как, уже видите разгадку? Остров – попытка убежать от жизни, убежать от смерти, замкнуться в пещере своего «Я». Путь, ведущий к одному – превращению в дракона. Однако, вот незадача, дракончик маловат… Так тот, кто мог бы стать великим, становится ничтожно малым…

"Злой коп": *перекрывает вентиль противогаза* Хватит мычать, гадюка! На кону финал, хотя, уместнее было б назвать это убожество финишем…

И так по кругу. За ночью приходит день, за днём приходит ночь. И так по кругу

Предположим, Билли сам себе вырыл яму, предположим, настигла кара, вот только к чему было устраивать круговорот? Пусть худо-бедно, однако, нить повествования плелась, обрыв же, как и обрыв цепи паромщика – ведет в никуда. Как это называется, а?! Усталость? Халатность? Просто свинство?

Да нет, дело тут в другом. Признайся, что потерял тот самый компас, запутался, а несостыковки начали всплывать… Что, концы в воду? Не выйдет! Если Зейн снова оказался на острове, почему там оказался и Арчибальд? Перенос во времени? Ну-ну… Почему Билли не смог уплыть? Ведь понял, что быть драконом – плохо! Все-таки кара? Тогда герою позарез нужна биография, а то наказание есть, а преступления нету…

Ну, что опять мычишь? Готов подписать чистосердечное? То-то же, другое дело…

"Добрый коп": Финал? Позвольте, процитирую одни любопытные мемуары, очень хорошо сказано.

Мы – я имею в виду человечество – категорически не умеем адекватно воспринимать финалы. Счастливый? – нежизненно, скажем мы. Так не бывает. Ужасный? – оскорблены в лучших чувствах, мы браним автора за то, что лишил нас надежды. Дай, сукин сын, хоть парус на горизонте! Двусмыслица? – о, кипя от гнева, мы готовы убить мерзавца, который поставил нас перед выбором. Выбирать – проклятие рода людского, и да минует нас оно!
Открытый? – мы и вовсе лишим эту закавыку гордого имени: «финал». Думать самостоятельно – пытка.
А если в конце повествования стоит жирная точка, всем сестрам выдано по серьгам, а всякому кулику по болоту – честное слово, мы никогда не простим создателю, умело связавшему концы с концами, одного-единственного, зато смертного греха.
Он же лишил нас возможности продолжения, не так ли?!
Финалы – не наш конек. Они оскорбляют человеческое подсознание самим фактом своего существования. Не в этом ли залог нашей чудовищной жизнеспособности?

"Злой коп": *стреляет в «доброго»* У-у-у, ненавижу! Только и можете, что чужими словами! Сколько тебе заплатили, скотина?!

*возвращаясь к подозреваемому* Ты зачем сожрал признание? Отказываешься от показаний, и готов погибнуть за искусство? Что же, ты прошел испытание. Остров действительно существует, и, поскольку знаешь слишком много, придется взять с собой…