[Aeon Evil]

Лежу вот на койке и думаю о жизни. 24 года от роду. Недавно исполнилось, но кого заботит? Жлобы даже поленились ключик в складских дверях повернуть, чтобы поискать новый меч. Да, конечно, мой старый еще не такой уж и проржавевший, зазубренный и тупой, чтобы его менять. Не больно-то и хотелось. Все равно я больше люблю стилет и метательные ножи, а та железная бандурина просто болтается на поясе как балласт.
И все же обидно. Я уже столько лет на них работаю. И все одобрение, что я получаю - горстка монет. "Спасибо, Иоанн, ты нас так выручил!" Или "хорошая работа, Иоанн, ересь не пройдет!" Пфф! Нет, после доклада они даже не смотрят в мою сторону, пока не понадобится найти очередного мелкого дворянина где-то в темном переулке.
Впрочем, в таком положении вещей есть и свои плюсы. Практически безнаказанно читать конфискат и выполнять мелкую халтурку на себя.
Но, возвращаясь к мечу. Бывает так, что люди очень признательны за то, чего ты не делаешь. За короткую, но насыщенную жизнь узнаешь, что, где и когда лучше сказать или не сказать. Лесть, полуправда, угроза в правильных пропорциях покупают людей не хуже серебра. И как-то так получилось, что один кузнец оказался мне обязан. Приятно получать подарки!
Подарком можно считать, кстати, и эту книгу. Помимо самоцвета на обложке, который кто-то сковырнул прямо мне в карман, в ней есть масса интересных мыслей. О пятерых и церкви. Есть о чем подумать, прежде чем нещадно сжечь труд бедного автора. Почти месяц выслеживал этого конспиратора по всем притонам в трех районах. Другой бы на моем месте уже принес голову первого попавшегося грамотея, громко объявив всему городу, что настоящему писаке пора залечь на дно. А я - нет. Наверное, я слишком усердствую. Учитывая, что парень-то не больший еретик, чем я сам. Если поставить себе цель полистать в библиотеке заросшие мхом церковные книги, там можно найти примерно такие же мысли. С тех пор канон слегка изменился в угоду церкви. Ради сохранения власти они бы даже имена пятерых переписали. Толстые боровы. (Хотя не уверен, что вел бы себя иначе на их месте.) А еще ведь не упускают случая поучить меня моей работе. Я вижу, что они что-то говорят - у них губы шевелятся. Но вместо слов - какое-то дерьмо. Даже не слушаю, думаю о чем-то своем. Например, о Каринне. Ее отец думает, что она все еще девица и подбирает женихов. Никто не ведется на такое жалкое приданое, а по любви в их кругах жениться не принято. Если заняться анализом, то привязанность к ней меня когда-нибудь погубит, но я ничего не могу с собой поделать. В конце концов, я человек, а не Ястреб какой-нибудь.
Я задумчиво почесал бороду. Матушка говаривала, что мои волосы растут как черные сорняки и сбривала под корень. Священники внушили мысль, мол, без бороды и усов какой же я мужчина? Ну вот и получилось нечто среднее: полоска волос от лба к затылку при лысине на остальной части головы и густая, хоть и короткая борода с усами. Положенный по профессии большой нос и стального цвета глаза, чтоб кровь стыла в жилах. Даже пугаюсь своего отражения иногда.
Хотя чего это я? Пойду попугаю еще кого-нибудь, сыграю в кости, выпью кружечку-две-три. Поплюю спьяну с крыш на головы праздношатающихся - и к Каринне...