[reco]

Похоронив с почестями "Мага поневоле" (каламбур однако)), решил писать по-другому, но всё рано про попаданца. Для затравки выкладываю пролог, буду рад критике и комментариям. Да, название "Амур" поменял. Новое название "На два мира". Как вам?

Скрытый текст - Амур. Пролог.:

Пролог

Мертвые ходят своими дорогами и когда дороги эти пересекаются с миром живых, случаются всякие казусы и неприятности – в этой мистической истине Амур Казаков убедился поздним вечером двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого года.
Молодой спасатель, как и вся страна, с азартом ждал конца света, ждал естественно не на сухую, а в компании с пятилетним «Старейшиной». Каламбур получался презабавный, но для коньяка пять лет – самое то, а всё, что старше по выдержке, Казаков считал буржуйскими изысками, ведь каждый россиянин с детства знает, что любое спиртное разливают из одной бочки, если не из цистерны, так зачем платить больше?
В диспетчерской Амур сегодня дежурил один, что в преддверии выходных было для недавно надевшего форму МЧС специалиста делом привычным. Второй дежурный – Михалыч, как старший по возрасту и по званию, отрабатывал взаимодействие головы с подушкой в комнате отдыха, что Казакова совсем не огорчало, а наоборот радовало – содержимое бутылки в пол-литра при вдумчивом использовании прекрасно укладывается в одного человека, но никак не в двоих.
Несмотря на предсказание майя, ничего чрезвычайного пока не происходило, Казаков смаковал ароматный коньяк, закусывал его лимончиком с сахаром, и совесть Амура за распитие спиртных напитков на рабочем месте ну никак не мучила. А как прикажете иначе, ведь пятница, да еще и конец света – такое событие полагается отметить, несмотря на службу. А если еще с изрядной долей оптимизма вспомнить про скорый, вопреки календарям всяких доисторических индейцев, Новый год…
Звонок поступил на пульт, когда Амур неторопливо раскуривал сигару, привезенную из Доминиканы очередной подружкой и специально припасенной для ночного бдения. Мигала синяя лампочка, а это значило, что вызов прошел по общегородской линии, которую сознательные граждане используют для сообщений о застрявшей в мусоропроводе кошке, свалившемся в открытый люк пьянчуге или, в особо удачливых случаях – об очередном умнике, засунувшем в одно из отверстий организма какой-либо предмет и теперь страстно желающим его достать, но – вот ведь беда-то какая! – уже только с помощью МЧС. Представившись, как положено, Амур с минуту слушал нечленораздельные выкрики с того конца провода, решил уже, что мужик явно перебрал с празднованием конца света и пора вызывать бедолаге бригаду наркологов, когда в трубке наконец громко и ясно прозвучало:
- Мертвые восстали!
Амур поперхнулся табачным дымом и медленно отложил сигару в пепельницу. Несмотря на полное пренебрежение Казакова к суевериям и мистике, внутри шевельнулось нехорошее предчувствие: «Началось!». Впрочем, здравый голос рассудка тут же подавил такие недостойные российского эмчээсовца мысли и Амур четко, как и учили, произнес в трубку:
- Гражданин, успокойтесь! Мы вам поможем. Расскажите подробно, кто вы и что у вас случилось.
Его уверенный тон подействовал. В динамике еще какое-то время слышались бормотания и всхлипывания, но, наконец, невидимый собеседник справился с волнением и заговорил почти спокойно:
- Григорий я, работаю на Южном кладбище сторожем, вышел на обход, а тут такое!
- Какое? – спросил Амур, подбадривая кладбищенского Гришу и пресекая новую волну всхлипываний.
- Мертвые восстали из могил!
- Сами восстали или им кто-то помог? – деловым тоном поинтересовался Казаков, уже просчитывая возможные варианты и принадлежность вандалов к религиозным культам.
- А откуда мне знать?! Смотрю, на снегу следы, думал – забрела пьянь какая-нибудь с могилки водочкой опохмелиться, постоянно их гоняю, а тут вижу – покойничек из недавних в костюмчике бредет по сугробам и слизью харкает!
- Так, а сами вы ничего не пили?
- Обижаешь, начальник! Я год как завязал, в рот ни капли не беру, - ответил совсем уже успокоившийся Григорий.
- Ага. Может, это бомж какой был?
- Вы что же, думаете, я живого от мертвяка не отличу? Я этих покойничков уже столько навидался! Самый натуральный жмур. Хотел его с испугу лопатой по хребтине приложить, чтоб не шлялся значит, а тут гляжу – еще один ковыляет, за ним второй, огляделся – ё-моё! - по кладбищу вихрь такой, торнадина целая гуляет, снег сосет, что твой пылесос, а где над могилкой проходит, нового жмура выхватывает, словно моркву из грядки!
- Жуть, - согласился Казаков и плеснул в стопку коньяка.
- Слышь, начальник, я мужик непугливый, но скажу по чесноку: тут струхнул, как пацан, в сторожке заперся и давай всем наяривать. Менты меня послали, доктора тоже, приезжай хоть ты, помоги, а?
Казаков хотел уже отправить спятившего Гришу туда же, куда советовали и другие коллеги из родственных служб, но что-то в голосе бедолаги-сторожа помешало Амуру поступить профессионально, но не по-человечески. Несмотря всего на полгода службы в МЧС, довелось ему уже общаться и с психами, и с фанатиками, да и с просто пьяницами, которые гоняли по квартире жену на пару с зелеными человечками, рогатыми чертиками и пушистыми белочками. Так вот, голос Григория никак не походил на речь данных субъектов, не было в нём той внутренней истерии, присущей лицам с пошатнувшейся психикой. Страх был, волнение было, но сумасшествие отсутствовало напрочь. Человек находился в своем уме и рассказывал, про то, что действительно видел… ну, возможно, приукрасив с испугу.
- Так что, начальник, - раздался дрожащий голос. – Мне тебя ждать?
- Жди. Через двадцать минут буду! – решил Амур и положил трубку.
Отправить бригаду? А что он им скажет? Мертвые восстали и шляются по кладбищу? Нет, конечно, МЧС занимается всякими случаями, но этот явно не по нашему ведомству. Впору вызывать батюшку с кадилом, святой водой или чем там они покойников усмиряют?
Коньяк приятно согревал тело, в голове появился характерный шумок. Тянуло совершить если не подвиг, то, как минимум, Поступок. Тем более, не каждый день мертвяки оживают, явно что-то интересное, даже со скидкой на испуг сторожа. Съезжу сам, решил Амур. Назвался спасателем – вот и спасай народ от врагов живых, гм, и мертвых.
Труднее всего оказалось убедить Михалыча. Тот зевал во всю пасть, сопел, как рассерженный бегемот, и отказывался понимать, что хочет от него молодой и до неприличия энергичный напарник:
- Какое кладбище? Какие покойники?!
- Я тебе повторяю, звонил сторож с Южного, сказал, кто-то раскапывает могилы. Глумятся над телами, снимают драгоценности, хулиганят в общем.
- Пусть полиция разбирается.
- Они его послали.
- И правильно сделали.
- Да ты пойми, Михалыч, мужик перепугался, сидит в сторожке один, боится выйти. Я съезжу, оценю ситуацию и сам ментов вызову, мне они больше поверят.
- От тебя коньяком пахнет.
- По телефону не слышно… а! В тумбочке бутылка стоит. Лимон там же.
- Гм, ладно. Одна нога здесь, другая там. Я, так уж и быть, подежурю.
- Спасибо, Михалыч!
- Дежурку с водителем бери, тебе за руль сейчас нельзя...
Шел снежок, улицы города были пустынны, по дороге шныряли лишь вездесущие такси. Не то чтобы народ поверил нагнетаемой по телевидению истерии о конце света, но люди предпочитали снимать стресс дома, в тепле, за накрытым столом. Особо впечатлительные запасались свечами, тушенкой, крупой, солью; некоторые шли еще дальше – рыли бункеры, строили ковчеги, уходили в скиты. Всё это Казаков считал дуростью. Уж если и наступит конец света, он наступит глобально, и тут уж не поможет ни черт, ни бог, ни даже МЧС.
Григорий относился к своим обязанностям серьезно – подъезд к Южному кладбищу и дорожки были расчищены от снега, мусорный бак у ворот не топорщился отжившими свой срок венками, а чинно стоял пустой, глотая открытым люком редкие снежинки. Казаков отказался от помощи водителя и тот сразу погрузился в увлекательный мир газетных сканвордов. Захватив из машины сумку спасателя, Амур толкнул калитку ворот, которая бесшумно отворилась на хорошо смазанных петлях – добро пожаловать в царство мертвых, где тишина, покой и нет той излишней суетливости, присущей живым людям. Из глубин памяти сами собой всплыли строки:
Я к Аиду явился с повинной,
Депортируй, но всё ж объясни:
Где поэты? Скажи мне, кретину,
А потом, хоть в три шеи гони.
Он в ответ усмехнулся: "Пустое...
Ты напрасно здесь ищешь их прах:
Здесь злодеи лежат и герои,
Все поэты вернулись в стихах".
Окна сторожки теплились светом, Амур остановился у двери и окинул взглядом кладбище, водя из стороны в сторону штатным фонарем. Меж памятников змеится легкая поземка, из сугробов, словно чьи-то скрюченные пальцы, торчат засохшие цветы, но – вот ведь печаль какая – ни одного восставшего покойника, ни одной разрытой могилы, лишь ветер заунывно подвывает, путаясь меж крестов. Всё-таки спятил Гриша, подумал Амур с некоторым сожалением. Впрочем, за что винить человека? Неудивительно это, други мои, учитывая специфику его деятельности.
Сплюнув в снег, Казаков забарабанил по двери. В доме что-то упало и разбилось, кто-то цветасто выругался и закричал:
- Сгинь, чертов зомби! Я тебя не боюсь!
- Раз не боишься, открывай, - логично заключил Амур.
После некоторого замешательства дверь приоткрылась, в проем выглянула взъерошенная физиономия кладбищенского сторожа. Глаза его лихорадочно сверкали, кожа пошла красными пятнами, из уголка рта протянулась ниточка слюны. Точно спятил, решил Амур и нащупал в кобуре личный газовик.
- Начальник? – дрожащим голосом осведомился Гриша.
- Он самый, - подтвердил Казаков.
Сторож быстро отворил дверь, зыркнул по сторонам и с неожиданной проворностью затащил Амура внутрь. Щелкнул засов.
- Что же ты, мил человек, людей от службы отрываешь? – начал с нехорошим прищуром Амур. - Осмотрел я твоё кладбище, везде тишь да благодать. Покойнички мирно лежат в своих могилках, как им и предписано природой, и вставать вроде не собираются…
- Так это не здесь, - зачастил Григорий. – Это за пятидесятым участком, около леса. Я обход делал, как и положено, а тут хрень эта! Не помню, как до сторожки добежал!
- Серьезно? Ну, иди тогда, показывай.
- А у вас оружие есть?
- Есть, есть, - произнес Амур и веско похлопал по кобуре, внимательно наблюдая за возможным психом.
- Хорошо. Я тогда лопату возьму!
Повеселевший Григорий накинул ватник, нахлобучил на голову шапку-ушанку и запрыгнул в валенки.
- Идем?
- Ты впереди, показывай дорогу.
Снег скрипел под валенками сторожа, он шел с лопатой наперевес и постоянно оглядывался на Казакова, видимо опасаясь, что начальник всё-таки бросит его на растерзание злобным мертвякам, точно и не спасатель вовсе. Амур же разрывался между желанием немедленно звонить плечистым ребятам в белых халатах или другим не менее плечистым ребятам в черных масках. А, к черту! Он сам приехал сюда, никто не тянул, и сам разберется, что тут происходит! Тем более, Гриша пока признаков буйнопомешательства не выказывал, с лопатой на него не кидался, а являл собой образ азартного охотника на нечисть – этакий российский Ван Хельсинг, зимний вариант, в треухе и валенках.
Сторож тем временем остановился у новомодного склепа – последнего веяния кладбищенской моды, приник к стене и, осторожно выглянув за угол, поманил Казакова.
- Смотрите…
Меж развороченных могил бродили тени. Двигались они дергано, урывками, словно уже подзабыли, каково это – ходить по грешной земле. Повсюду валялись разбитые надгробья, комья стылой земли, точно в каждую могилу заложили по доброму заряду динамита и рванули потом для пущего увеселения кладбищенской публики. Той вряд ли это нравилось – фигуры брели как потерянные, натыкались на оградки, падали, но вставали вновь, словно неведомая сила наделила их подобием жизни, но забыла выдать толику разума – ожившие мертвецы механически переставляли ноги без цели и смысла, искренне недоумевая, зачем их выдернули из такой уютной могилы.
Видя столь невозможную картину, Казаков застыл столбом. Грудь стиснуло кладбищенским холодом, ноги онемели – сделай шаг и подломятся, словно мерзлые ветки. Перед глазами замелькал калейдоскоп из виденных ранее фильмов – вот зомби смачно высасывает мозг у пойманной жертвы, вот его приятели остервенело рвут на куски орущего толстяка, из тумана выползает что-то клыкастое и жуткое, тянется когтистыми лапами к горлу, мозг разрывает паника и тут, когда уже сознание готово соскользнуть в спасительную мглу, путь монстру заступает мускулистый мужик с дробовиком и лицом Милы Йовович.
«Да что же это такое?! – зло подумал Амур. - Баба смогла, а я не смогу?! Ну-ка соберись, спасатель хренов, и делай свою работу! Ты же не веришь в мистику, всему существует разумное объяснение и ты его сейчас найдешь!». Казаков глубоко вздохнул, липкие пальцы страха чуть ослабили хватку, сердце стукнуло раз, второй и вот уже кровь с доброй примесью коньяка вновь побежала по венам, растапливая лед ужаса, сковавший тело. Не обращая внимания на возражения сторожа, Амур дрожащей рукой включил штатный фонарь. Луч света мазнул по темным фигурам, те не обратили на это никакого внимания, продолжая странное хождение меж покосившихся крестов. Осмелев, Амур вышел из-за прикрытия склепа.
Да, самые натуральные мертвецы! Даже сюда доносится смрадный запах, хорошо знакомый спасателю по посещению морга. У многих трупов одежда уже истлела, плоть ссохлась и потрескивала на морозе – удивительно, как они вообще двигаются. Словно неведомый кукловод дергает за ниточки и заставляет покойничков отплясывать танец смерти. Надо куда-то звонить, отрешенно подумал Амур. Он абсолютно не представляет, что делать со всей этой чертовщиной. Может, это какая-то аномалия, магнитное поле, прорыв водопровода? Дьявол, какой к черту водопровод на кладбище?!
- Берегись! – вскрикнул Григорий.
Амур выхватил газовик и развернулся. На него надвигался снежный смерч, вот только снег в нем был черным. Воронка засасывала в себя всё, к чему прикасалась. Бредущий мертвец попал под вихрь и скрылся в мельтешение угольков-снежинок, извивающийся хобот прикоснулся к могиле – и та брызнула комьями земли; прогнивший гроб развалился, изрыгнув из себя скелета в лохмотьях. Амур зачарованно смотрел на приближающийся смерч, черный снег искрился в свете фонаря обсидианом. Что-то кричал Григорий, вихрь приближался, а Казаков не мог сделать ни шага, завороженный гипнотическим мельтешением. Щеку обожгло холодом. Амур усилием воли сбросил наваждение и вскинул пистолет, но было уже поздно. Его подхватил вихрь, льдистые снежинки больно секли кожу, ноги оторвались от земли. Сквозь круговерть Амур смог разглядеть бегущего с занесенной лопатой Гришу, а в следующий миг на глаза легла темная пелена. Последняя мысль теряющего сознание Казакова была емкой и по-своему справедливой:
- Майя – козлы!

Ну, и до кучи готовые главы полностью:
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9