-Мэйс, собирайся почти восемь часов утра, давай, быстрей!
-Хорошо бабушка, ещё один момент, осталось совсем немного.
-Опять читаешь своего Поттера? Сколько можно, ты уже сто раз перечитал эту книгу, хватит! Давай собирайся, школа не ждет!
-Все я уже почти собрался…
Закрыть заветную книгу «Принц Полукровка» Мейсон Клевинад смог с большим трудом. Он как раз остановился на моменте где Гарри и Дамблдор телепортировались в жуткую пещеру с фальшивым медальоном. Что там говорить, его Бабушка Вайна права – он перечитал все книги Гарри Поттера уже по три раза, и теперь начиная с первой части приключений волшебного мира, он перечитывал их уже в четвертый раз. Компьютер утратил свою популярность, и почти не использовался. Последний год Мейсон «сох» по Гарри и его миру приключений. Ничего не мог поделать – каждый день сопровождался мечтами и попытками стать таким же как Гарри. Забросив школу в восьмом классе, Мейсон стал уединяться в заброшенном особняке Купперов, переехавших скорее всего в другой город. В этом особняки было тихо и пусто, иногда скрипели половицы из-за ходившего в нем Мейсона или от ветра гулявшего на улице.
…Мейсону было жалко свою бабушку. Ей было уже 65 лет, но она старалась сделать для него все что могла в своем возрасте. Варила еду, помогала стирать. Отец Мейсона умер когда ему (Мейсону) было 12 лет, в автомобильной катастрофе. Мать же однажды ушла, собрав вещи, и не вернулась. Единственным человеком, заботившимся о нем, была именно бабушка. Она думала, что Мейсон уходя в школу, прилежно учится и получает четверки и пятерки, когда на самом деле он просто уединялся в своем особняке продолжая читать от корки до корки Гарри Поттера. В том особняке на втором этаже лежал пропахший сеном матрац, шкафчик без стекол, стол, в общем все что нужно если захочется поесть или же даже поспать. Мейсон всегда оставался в особняке не более чем до 5-ти дня. Он сам не раз видел и слышал, что в особняк после пяти иногда приходят местные пьяницы, одного из которых он даже знал. Биби, так звали его другие дружки. Однажды зачитавшись, Мейс проворонил те самые пять часов, и ему пришлось прыгать с окна второго этажа, чтобы не попасться им в руки.
День был серым и дождливым. Самодельная лампа на батарейках как всегда лежала в рюкзаке Мейса, рядом втиснута книга, бутерброды. А ещё в том самом особняке Мейс нашел палочку, очень похожую на волшебную. Она была сероватого цвета, с острым концом слегка кривоватая. Иногда начитавшись книгу Мейс начинал ходить по дому, произнося заклинания, вычитанные из книг, и воображая как у него все получится, как вдруг что-то исполнится, и у него будет собственная волшебная палочка. У него даже была с собой вложена тетрадка где он переписал почти все заклинания что были в книги. Воображая спрятавшегося противника во второй комнате (похоже гостиной), он посылал в него заклятия «остолбеней», «импедимента», и видел как противник сбившись с ног летел вниз головой, падал поверженный. Он воображал как защищает свою любимую девушку от ужасного дементора, и создавал невероятных размеров Патронус. Это было существо похожее на дракона с тремя головами. При небольшом взмахе дракон изрыгал из трех голов в разные стороны белое пламя, которое тоже было частью Патронуса, и этот огонь сгонял кучи дементоров, а летящий вперед дракон силой своего сияния просто расплавлял сущность темных существ. А когда надо было согнать всего одного дементора, Мейс представлял себе что он может создавать два патронуса, разные по виду, такой он был великий маг. Второй паторнус по виду был похож на льва, с крыльями. Мейсон представлял как он дерется с главным своим противником Лордом Волан-де-Мортом, и как он весь избитый и израненный заклинаниями, на последнем издыхании произносит заветное заклинание, убивая Темного Лорда, и выносит на руках из огромного столба огня свою любимую…
-Ай, смотри пацан куда идешь
Мейс поднял голову оторвавшись от наполнивших его голову грез. Прохожий в которого он воткнулся, два раза сматерился и пошел дальше. Волосы, которые он забыл накрыть капюшоном куртки, уже промокли от легкого моросившего дождя. Темные облака сверху почему то сразу начали подавать ему плохие и грустные мысли. Мейсон огляделся, потому что не сразу узнал, куда это он заплел, пока мечтал. Это была улица Фор-Стрит, или просто Четвертая Улица. Ноги ведущие его в неизвестность, как оказалось опять привели к особняку «Шейлос». Так его назвал Мейсон, в честь своей ещё одной мечты... Она жила с ним на одной улице, и Мейс частенько наблюдал как эта семнадцатилетняя красавица уходила то с подругами, то с друзьями на прогулки. Он знал что у него не было не единого шанса, а потому старался не думать о ней, правда безуспешно. Каждый раз уединяясь в особняке, он видел ее лицо, и он спасал именно ее, то от Волан-де-Морта, то от куч Дементоров, то от Пожирателей, жертвуя собой…
Оглядевшись, Мейс перешел пустынную дорогу и двинулся к калитке, за которой и темнел грозный с виду особняк. Сначала Мейсу было находиться в этом особняке довольно страшно. Ему начинались мерещиться всякие приведения, зомби и прочая нечисть. Его впечатлительность была очень сильна, и бывало, что от каждого шороха он с криком вылетал из темного дома, и бежал без оглядки пока не оказывался среди идущих людей, с удивлением смотревших на мальчишку с бешеными глазами и бледно-белым лицом. Но, в конце концов, он привык к мрачной атмосфере пустующего дома и уже чувствовал себя там как в собственной квартире, свободно общаясь с пустотой и разными привидениями, рассчитывая, что возможно его кто-нибудь, услышит, ответит. Иногда бывало, прежде чем прочитать книгу, он вставал посреди главной комнаты, (похоже, зала) и обращался ко всему дому с примерно такими словами, веря, что он его слышит и помогает: «Мой добрый любимый дом Шейлос. Вот я сегодня снова пришел к тебе, и я прошу тебя, помоги мне спокойно здесь провести свой день, и огради меня от злых людей, что могут посягнуть на мою жизнь». И успокоенный, он шел в свою комнату устраивался там, включал лампу и читал книгу, пока мог, меняя батарейки в лампе, если они кончались.
Сейчас подходя к дому, Мейс чувствовал, что-то необычное, редкое ощущение чего-то нового. Мейсон уже знал, что сегодня попросит у дома, и знал, что дом ему ответит, и даст то, что он попросит. Пытаясь показать дому всю свою любовь и уважение, Мейс встал возле парадного входа, молча созерцая пустые окна, гравировку, и силуэт дома, приветственно подняв руку. Простояв так около минуты, Мейсон опустив руку, подошел к двери и приоткрыл ее. Из дома пахнуло сыростью и затхлостью, но сейчас Мейсу показалось, что это очень приятный запах приветствующего его дома, что дом ждал его и хотел видеть его. Немного постояв, вдыхая идущие запахи дома, Мейс вошел в дом и закрыл дверь, погрузив стоявшую залу полусумрак, в темноту. Включив лампу, Мейс двинулся вперед. Он знал дорогу на верхние этажи наизусть, но сегодня его цель была другая…
Дом выглядел внутри, как все когда то богатые особняки. Высокая входная дверь, с красивым порогом, а войдя через нее можно было попасть в комнату в прихожую с высокими потолками. Впереди шла круговая лестница с двух сторон ведущая на второй этаж. Под лестницей была дверь, ведущая в огромную залу, а по бокам тоже под лестницей были две двери видимо чулан и еще что то. На втором этаже было темнее, поскольку там в две стороны квадратом шел коридор. Слева и справа вдоль коридора было много разных комнат, но в месте, где лестнице соединялись, была прямо напротив дверь, ведущая в большую комнату, видимо в общую спальню. А третий этаж представлял собой четыре крупные комнаты. В одной из них похоже была библиотека, или что то в этом роде, а в других возможно бассейн, спортзал и ещё что-то. Была ещё лестница, ведущая на чердак, но Мейс туда не мог попасть, потому что видимо крыша немного разрушилась, и дверь в чердак придавило деревянной балкой или чем-то ещё. Мейс, пройдя чуть вперед, встал посередине огромной комнаты и выключил лампу. Дом сразу наполнился сумраком, но все, же было хорошо видны двери впереди и пустые лестницы. Именно тут стоя посередине прихожей Мейс обращался к дому, словно к Богу в молитве. Но сегодня Мейсон решил попросить дом о кое-чем необычном, всем сердцем надеясь на то, что дом исполнит его желание. Мейс взглянул немного вверх пытаясь охватить все, что попадалось в круг обзора, пытаясь унять дрожь в руках, ведь просьба была очень необычная, и он очень боялся, если она исполнится, но и очень хотел что бы она исполнилась. Это смешанное чувство вызывало в нем то страх, то возбуждение, то слабость, то резкий прилив сил. Необычайная тишина в доме, нарушающаяся только лишь легким стуком капель о крышу дома, и ветром гулявшем в верхних комнатах, словно давала знак что дам, приготовился выслушать просьбу Мейсона, его заветное желание. Конечно, Мейсон знал что эта просьба ни как не касается дома, и какой то частью ума понимал что эта просьба все го лишь бред на половину сумасшедшего подростка, но ничего не мог поделать. Слишком долго он верил дому, и не хотел нарушать этой веры.
Он даже дал присягу дому, не побоявшись порезать ладонь и пролить немного крови на пол посередине прихожей, говоря: «Клянусь сохранять верность тебе, и служить только тебе, и верить только тебе, подчиняться только тебе! Эту клятву подтверждаю кровью, пролитую только для тебя!». Ладонь долго саднила, и бабушка даже повела его к врачу, однажды увидев его порез. Ладонь промыли, ввели через шприц какое-то лекарство, чтобы не было заражения крови, но Мейс не жалел о этом «ритуале». Теперь он принес присягу дому, поклявшись служить ему. Правда он не знал, в чем заключалось это самое «служение», но стараясь хоть как, то показать верность дому, он каждый раз, стоя на том месте, где пролил кровь, обращался к дому с приветствием, показывая свою честь и уважение. И сегодня Мейсон войдя в дом и подойдя к тому месту снял рюкзак, и вытащив книгу положил прямо на то место где виднелись засохшие пятно крови из его ладони. В темном помещении виднелись серебряные буквы названия книги, «Гарри Поттер и Принц Полукровка». Мейсон наклонил голову, и, подняв руку, молча поприветствовал дом ещё раз. Что-то где то скрипнуло и у Мейса резко замерло в груди, и пронеслась пугающая мысль: «Черт, дом мне ответил!». Горло перехватило, ноги резко ослабли и он едва не упал. Покачнувшись, Мейсон глубоко вздохнул и попытался упокоиться, унимая дрожь в ногах, руках, и рассыпавшиеся по телу мурашки. Снова смело посмотрев вверх, Мейсон приготовился произнести свою просьбу… и остановился. Что если она исполнится? Что если вдруг это желание станет явью, что тогда будет? Мейсон не знал и боялся этого, боялся узнать, вдруг это правда, что вдруг это исполнится. Что он будет делать, если исполнится его желание? Но вспомнив свою старенькую бабушку, и ее руки, ее взгляд, Мейсон резко отбросил страшные мысли и испуг. Он знал, что делает это не для себя, а для нее, и… для Эммы Шейлос. Мейс вытащил свою палочку и протянул ее, показывая дому. Словно приглядевшись к тому, что было в руке у Мейсона, дом стоял в полнейшей тишине, ожидая его торжественной просьбы. Мейс наклонился и положил палочку на книгу с Гарри Поттером. Теперь оставалось самое сложное – просьба. Ему хотелось немного оттянуть этот момент, поэтому он немного постоял, прислушиваясь к тишине и спокойствию вокруг. Казалось и вправду, дом словно впитывал его испуг, взамен давая решимости и силы, держа его на ногах, и отпугивая его страхи, словно говоря в немой сцене: «ну же, смелей, я жду…», мягко похлопывая по плечу. И Мейс поверил этому, просто поверил, всей душой, именно сегодня, и именно дому, не кому-то, а именно дому, и теперь он был готов смело сказать доброму дому, свою самую желанную просьбу…