|
Черпаг не умел складно балакать. В пользу этого говорило то, что на покойном параходе он был ни бубнилой-капитаном, ни грозилой-боцманом, а рядовой шканцевой мартышкой.
Все выжившие погрузились в малахолию, боцман так вообще завис.
Креольская жизнерадостность матроса желала подбодрить, расшевелить товарищей по несчастью, но в кармане так и нашлось слов. А боцман так вообще отродясь не вылазал из машинного отделения, где ежедневно пил тормозуху.
Черпаг ещё раз с грустью и неодобрением оглядел выживших. Бросил мальцу оставшийся свёрток, налёг на вёсла. И погрёб. Погрёб-погрёб-погрёб.
__________________
— Где мои драконы?!
|