Хоррор:
«Мама» - долго думала, к чему же отнести этот рассказ, потом пришла к выводу, что хоррор ближе. Ребёночек, вопреки всему, получился вполне материальным.
Начало рассказа пропитано застарелой, не проходящей депрессией, и героиня варится в этой депрессии, как в собственном соку. Героиню не жаль, она так же бесцветна, как и вся её жизнь. А уж когда появились «тощие волосатые ноги в дырявых носках», градус сопереживания рухнул далеко к минусу.
А вот после потери ребёнка героиня (и читатель вместе с ней) погружается в форменный шизофреничный бред. Попадись такая мне в руки, диагноз не заставил бы себя ждать. Может, это так и задумывалось: сделать главным героем насквозь шизонутую тётку с сильным сдвигом в направлении материнства? Может быть. Но тогда сразу надо учитывать, что читатель не станет примерять на себя образ, и скорее встанет на сторону жертв.
Цитата:
|
Коллеги же много говорили о серийном убийце, кто-то предположил, что в их края перебрался подмосковный потрошитель Фишер. Они боялись за детей. Лиде было смешно. Она упивалась властью над этими запуганными бабами, тайной властью над жизнью и смертью, о которой те даже не подозревали. У Лиды была тайна.
|
Ого, как всё запущено! Смирительная рубашка по тебе плачет, дорогуша.
На фоне Лиды блекнут и массовые убийства, и формирование ребёнка. Все они кажутся порождением больного разума героини, как тот сон. Кто из нас серьёзно боится снов?
Сложно назвать этот рассказ страшным в том смысле, который следует вкладывать в рассказ-ужастик. Он скорее тяжелый и депрессивный.
«В темноте среди блох» - уже упоминалось, что это треш. Он самый и есть, со всеми причитающимися атрибутами: мерзкими существами, погрызенными телами, разлагающимися трупами, мясом и кровью. Только в данном случае именно кровавых и мясных, отвратных подробностей мне не хватило. Не хватило смакования подробностей, самого вкусненького, что есть в таких рассказах. Нельзя такое давать на откуп читательскому воображению, оно себя наверняка пощадит. Надо писать сразу, так, как есть: про хруст, с которым зубы гигантских блох-мутантов ломают тонкие фаланги пальцев, про ошмётки мяса, брызжущих в стороны, про капельки крови на волосках жирных брюшек, про чавканье нечистот под ногами: пока люди живут, они выделяют. А момент, когда герой пробирается через внутренности монстра – это же вообще конфетка. Но никакого описания, никакого «осязания» картинки нет. Собственно, самой картинки тоже по большей части нет.
Цитата:
|
Вывалились кишки, вытек желудочный сок, выскользнули наружу тела, а я все продолжал рубить, углубляясь внутрь.
|
Перечислено и забыто. Разве можно разбрасываться такими моментами?
Основная функция таких рассказов - стимулировать желудочный рефлюкс, заставить читателя бегать до туалета и жалеть о съеденном. С этим рассказ справился примерно на пятьдесят процентов.
В целом, вполне неплохо, но могло быть лучше.
«Игра в фэнтези» - такое невнятное, сумбурное начало. Словно автор хочет сказать обо всём и сразу, но из-за этого получаются кусочки, из которых потом, в будущем, можно будет сшить одеяло. Такое же пёстрое, лоскутное. И совершено непонятно, кто, куда, зачем? Много людей, много непонятных разговоров, много имён – и все толпятся на махоньком клочке завязки рассказа.
Уже потом становится понятно, что за ребята, почему их так много и зачем они вообще куда-то отправились, но до этого «потом» надо добраться, а на пути лежат страницы сумбура, имён и разговоров.
А потом пришло в голову, что это игра. И герои играют, и автор играет, причём в равной степени с героями и читателями. И страхи тоже не настоящие, потому что они – часть игры.
И ещё – очень много суеты. Причём суетятся все, невозможно сосредоточиться на сюжете, поскольку он прыгает из стороны в сторону, как блоха навеселе. Невозможно уследить за поворотами, всё залито длинными диалогами, когда неясно, кто с кем говорит. Как-то походя нашли кисть, потом кто-то куда-то побежал, кто-то что-то говорил, откуда-то появился кабан-мутант… и все погибли, быстренько и незаметненько автор выкинул из текста всех лишних. При чём тут мальчик-бес, я так и не поняла. Какой у него интерес в том, что кабан пожрал всех подряд вместе с их игрушками? К чему это должно привести? Не ясно.
И хороший конец. Конечно, люди придут, борова порешат, девушку спасут – и всё будет очень хорошо.
Один только вопрос остаётся: что это было?
Нечто иное:
«Пробуждение в гардеробной» - рассказ в наличии, но, к сожалению, ни к фантастике, ни тем более к хоррору с мистикой он не имеет ни малейшего отношения.
Герой с великого бодуна просыпается в яранге (гардеробе), ни черта не помнит, ползает в поисках стен, и вроде бы тут почти безграничное поле для деятельности. Можно вывалить его куда угодно, от Нарнии до далёкой – предалёкой галактики, и натравить каких угодно монстров, чтоб герой прямо в штаны наложил от страха. Но вместо этого получилось нечто, здорово напоминающее «С лёгким паром» - фильм, который лично меня никогда не радовал. Никакой тайны, ни единого фантастического элемента, просто выпивка и находчивый Старик. При этом герой совершенно не вызывает сочувствия, наверное, потому, что узнать его не представляется возможным. Лично я представила обрюзгшего, отёчного, пускающего слюни мужика, едва шевелящего конечностями – и стало противно.
Прошу прощения, автор, но – исключительно на мой взгляд – рассказ вышел на редкость отталкивающий.
«Я ОСТАЮСЬ» - заглавие БОЛЬШИМИ БУКВАМИ.
Первое, что бросилось в глаза сразу, с первых строк: автор не дружит с пунктуацией. Я бы даже сказала, он с ней люто враждует. Порой для осмысления фразы её приходилось перечитывать, а всё из-за пропущенной (или пропущенных) запятой. Не смертельно, но и приятного мало.
Особенно порадовали предложение:
Цитата:
|
Такая же потерянная душа обреченная на.
|
Так и хотелось добавить в конце непечатное слово из трёх букв.
Цитата:
|
Что-то ему подсказывало, если он остановится быть биде.
|
Последнее слово – это шедевр. Смеялась минут десять.
Вообще, над построением предложений автору стоит ещё поработать, некоторые удивляют своей корявостью. Особенно если собираются в абзацы. Но и это не столь ужасно, хотя чтение изрядно тормозит и впечатление сильно портит.
Теперь о сюжете. С какого бока в этом рассказе фантастика или хоррор, я так и не рассмотрела. Могу допустить, что смотрела не достаточно внимательно, но наркотический бред никак в моём понимании никак с фантастикой не соотносится.
Брошенный мальчишка-наркоман тоскует по маме, находит её в своих видениях и, вкатив себе тройную дозу, остаётся в мире грёз. Жёсткий реализм. И грустно, что, взявшись за такую тонкую, проникновенную тему, автор не смог в полной мере её раскрыть. Но даже при должном раскрытии рассказ не сделался бы ужастиком.
«Недурная работа» - не знаю, почему, но меня всегда раздражают рассказы, главные герои которых – писатели. И в этом случае, едва прочитав о таланте к сочинительству, мне захотелось немедленно свернуть текст. Не свернула, претерпела минутный приступ злости и вернулась к чтению в надежде, что текст возместит мне нанесённый моральный ущерб.
Текст честно старался, и я уже начала подозревать, что в нём есть нечто помимо сухого детектива. Несчастный герой, вечно наступающий на одни и те же грабли, обвинение, жуткие сны… Но концовка обрезала всё впечатление с ледяной беспощадностью. Не мистика, не фантастика, не хоррор – чистейшей воды детектив. И в ряду таких же детективов смотрелся бы куда органичнее, чем на конкурсе фантастических ужастиков. Тем более, что написано вполне хорошо, видно, что автор владеет словом.
Внеконкурс:
«Точка невозврата» - единственный НФ рассказ на конкурсе. К ужасу не имеет ни малейшего отношения. Однако написано ровно и, я бы сказала, – бережно. По всему видно, что автору нравится герой, но это же мешает воспринимать эмоции Лёшки в совокупности с его образом. Чувствуется ведущая рука. Сумбур мыслей, мелькающие образы, известные только двоим: автору и его герою. И за этот предел посторонних, к сожалению, не пустили. Была ли автокатастрофа, с которой погибли родители Лёшки, или отрезанный от реальности мозг её придумал – неизвестно. Единственная зацепка – Динка, любимая девушка, которая вопреки всему хотела спасти героя от него самого, но не успела.
На тему самой «точки невозврата» можно рассуждать, и, думаю, у многих найдётся своё определение. На мой взгляд, она наступает в момент, когда возвращаться становится не к кому, и мозг это для себя чётко формулирует. Что происходило с Лёшкой? Он пережил в мыслях смерть родителей, он вспомнил последний разговор с Динкой и её запрет возвращаться. И всё, получилось, что дальше пути нет. Дальше только небо.
Грустный рассказ, оставляющий тягостное послевкусие.