[Винкельрид]

Вечность, высокие стремления, счастье - это всё "звезда". Говорят: "родиться под счастливой звездой". Когда звезды падают, мы загадываем желания. А что мы делаем, когда звёзды крошатся? Нет ответа, потому что для каждого они крошатся по-разному. Герой рассказа "Крошатся звезды в тёмной ночи" страдает. Это уже невероятно, поскольку он - живой труп. У него гниёт кожа, он разучился говорить, но умение страдать он сохранил - и именно это до поры делает его человеком, которым он, в общем, уже не является.

Фабула рассказа проста. Один эпизод из жизни героя: добывание пищи, еда, погоня, нападение и гибель (или перерождение, это как посмотреть). О внешности героя мы не знаем ничего, да ведь это и не герой вовсе, а некая переживающая субстанция, уже не цепляющаяся за физическую оболочку (вернее, цепляющаяся, но особенным, нечеловеческим образом). Но картина дополнена воспоминаниями о прошлом, именно эти воспоминания и являются настоящим сюжетом, а всё остальное: "архаровцы", граммофон, куклы - это атмосфера и, одновременно, олицетворённые переживания героя, его страх и его любовь. Автор не раскрыл (правильно будет сказать: не счёл нужным раскрывать), кто такие архаровцы, откуда они берут граммофоны, зачем герою пластик, что вообще происходит вокруг этого искалеченного жизнью человека? - и тем самым он даёт нам право додумать. И я додумал, что весь окружающий мир - это стеклянный шарик, созданный поступком жены героя, съедающим мозг героя изнутри. И сразу же нашлись ответы. Архаровцы в чистых одеждах - гламурные клубные насильники, хобота вместо ртов, зашитые веки - во всём этом появляется смысл. Дающий надежду кукольный пластик - воспоминания о потерянной жене, песня "Тёмная ночь" - ночь, та ночь. И "бесконечная боль" в последнем предложении - змей Ураборос, кусающий свой хвост, символ бесконечности.

Авторский стиль - короткие, ёмкие описания. Упрощённые предложения сменяются интересными конструкциями, это тот случай, когда не грех собезьянничать набившую оскомину фразу "читается легко". У такого способа повествования есть уйма плюсов, но есть и однозначный минус: при внимательном прочтении любые огрехи выпячиваются сильнее, чем в текстах, написанных пространным витиеватым языком. Так, например, фраза "на грани слышимости играет граммофон" повторяется дважды. Казалось бы, повтор нарочитый, сделанный для того, чтобы задать какой-то ритм, обзначить и выделить конкретные точки в тексте, провести параллель, но я, сколько не старался, объяснений не нашёл, хотя, появись эта фраза в третий раз, в последнем, шестом отрезке - всё встало бы на свои места. Ещё один похожий момент - "в животе что-то переворачивается" и "внутри живота что-то лопается", присутствуют также "услышал", "слушаю" и "слышимость" в двух предложениях подряд. Тут уже ни о каких намеренных повторах речи не идёт, хотя всё может быть. Взгляд персонажа "от первого лица" притащил в рассказ уйму "я" и притяжательных местоимений. К чести автора, большинство из них - необходимые, но от некоторых, всё же, можно было бы попробовать избавиться. Кое-где автор приносит жертву невнимательности: герой кидает куклу в сумку, а достаёт уже из пакета; в одном месте дочь вдруг трансформируется в сына.

Несмотря на некоторые мелочи, рассказ получился добротный и крепкий. Если я угадал автора, то для него - типичный. Потому желаю ему не сбавлять оборотов, наращивать мастерство и радовать нас и в будущем произведениями, которые заставляют поразмышлять.

Перехожу к вопросу, который предпочитал бы не затрагивать, поскольку разбираюсь в нём чуть лучше, чем никак. Это - соответствие жанру конкурса. Признаюсь честно: начал углублённо изучать жанр "хоррор" только после назначения в жюри, потому моя оценка по этому пункту - строго мнение дилетанта. Кроме того, автор умудрился напичкать произведение всеми видами страха, которые только можно предположить (и страх перед неизвестным, и страх-отвращение, и более сложный "социальный" страх), одновременно не отдав главенствующей роли ни одному из них. Я, с моими неглубокими познаниями, даже не рискну предположить, к какой разновидности "хоррора" данный рассказ можно отнести: начинается в обычном стиле "зомби", но постепенно (когда понимаешь про то, что это - лишь декорация) перерастает в "саспенс". Будем считать, что произведение - на стыке. По крайней мере, главный символ саспенса: закрытая дверь, которую не хочется открывать, присутствует во всей красе. Напугало произведение или нет - на этом останавливаться не буду, это вовсе не нужно.