Форум «Мир фантастики» — фэнтези, фантастика, конкурсы рассказов

Форум «Мир фантастики» — фэнтези, фантастика, конкурсы рассказов (https://forum.mirf.ru/index.php)
-   Творческий архив (https://forum.mirf.ru/forumdisplay.php?f=58)
-   -   Про Эльфов. Работы (https://forum.mirf.ru/showthread.php?t=16419)

Элвенлорд Гримуар 09.04.2014 14:48

Про Эльфов. Работы
 
Здесь выкладывать работы. Желательно одним сообщением.

Ранго 18.04.2014 19:40

Я вот решил намедни, что "эльфы" станут моим последним участием в форумных конкурсах. Слишком мало на форуме участников (и с каждым годом меньше), читателей, критиков. Раньше хоть повеселей было, агрессивно, словно какие-то гладиаторские бои. Или это я был другим? Конечно, надо отметить влияние на авторское становление, полученный опыт, весело проведённое время на конкурсах (где ни разу не преуспел), но всё слишком медленно. Другие форматы, вроде того же Креатива, при всех своих минусах дают значительно большую аудиторию. В общем, раз взялся за гуж, то уж внесу свою лепту, чтобы конкурс поддержать. Надо же кому-нибудь стать первым блином.
Скрытый текст - Ричард:
Прошло три дня с тех пор, как Лиза пересекла границу запретной зоны. Шла ночам, избегая патрулей. Не то чтобы это грозило смертью, но серьёзный штраф мог бы подкосить и без того небольшой домашний бюджет. А Лиза не хотела зря расстраивать дядю, особенно сейчас, в его-то нынешнем положении.
Зона большая, так просто и на машине не объедешь. Но в зоне нет машин, разве что мёртвые, медно-красные от ржавчины. Лежат, полузасыпанные сухой землёй, словно остовы погибших зверей. Иногда они казались ей сторожевыми псами. Будто прилегли отдохнуть, да так и не проснулись. Никакого прока от них, всё равно бензин днём с огнём не сыщешь. Вот дома – другое дело. Впрочем, они тоже бывают разные. Есть коробки из одних опорных стен с обрушившимися перекрытиями. В таких делать нечего. Или ловушки: вроде с виду домики аккуратные, богатые добром. Но возьмёшь хоть одну вещь, бед не оберёшься. Волосы, зубы выпадут, кровью изойдёшь. Каждый дом, каждую находку следует сперва проверить счётчиком. Да и вообще держать ухо востро. Патруль самая малая опасность. Куда страшнее нарваться на другого искателя, особенно чужака, или одичалых псов, совершенно не боявшихся человека.
Чем дальше в пустыню, тем больше находок. Но и вернуться сложнее. Драгоценности – самый лакомый кусок. Малый вес, высокая себестоимость. Кто посильней и менее разборчив, тащил всё подряд: доски, металлом, тряпьё.
- Откуда эти вещи? – как-то Лиза спросила дядю.
- Оставили при эвакуации. На сборы только пять минут давали. Мы ведь раньше богаты были, да только там всё и осталось. Наверное, добро уже растащили. Хотя, может, что осталось, мы жили довольно далеко от дороги.
- Тогда почему бы не забрать остальные вещи?
- Слишком опасно.
- Думаешь, дом превратился в ловушку? – нахмурилась девушка.
- Вряд ли, не думаю. Основные удары пришлись севернее. Хотя, ты же понимаешь, что яд не стоит на месте.
Именно из-за яда люди покинули родную землю. Раньше ведь всё было по-другому: шумели кукурузные поля, тянулась паутинка оросительных каналов, лесопосадки отмечали дороги. Яды истощили почву: вода иссякла, деревья высохли, травы пожухли.
Лиза жила в хуторе на границе зоны заражения. Власти давно предлагали сельчанам переехать в город, но мало кто соглашался. Ведь там их никто не ждал. Здесь хоть раздет и голоден, зато сам себе хозяин. Легальной работы не было. Дядя, как и большинство мужчин, совершали вылазки в пустыню и тащили всё, до чего могли дотянуться. Иногда люди погибали, вот и отец однажды не вернулся. Вырученных денег хватало впритык, ничего про запас. И когда дядя тяжело заболел, оказалось, что жить больше не на что.
Утренняя прохлада закончилась. Огромное пылающее солнце медленно ползёт к середине неба. Воздух сухой, напоминает песок. Волосы нагреваются, обжигают кожу. Пора подумать об укрытии. Впереди полуразрушенная ферма: домик, пустой коровник, сарай. Вместо забора сквозные дыры и гнилые пеньки. Дядя рассказывал, что отдыхал здесь прежде.
Девушка ускоряет шаг. Одета она скромно, по-мужски: в плотных брюках, куртке, рубахе навыпуск. Материя обтёрлась, посерела, чёрные краски выцвели. Лицо у Лизы широкое, напоминает сердечко. Лоб высокий, волосы желтоваты, касаются плеч. Подбородок тяжёлый, решительный. И вся она такая крепкая, выносливая, с широкой спиной, будто создана для тяжёлой работы. И тем удивительней казались её добрые, светлые глаза.
Жар опаляет. Солнце высасывает жизнь по капле. Слишком светло, не спасают даже тёмные линзы. Лиза выдыхает с облегчением, когда, наконец, заходит в дом. Под ногами предательски скрипят половицы. Лиза вздрагивает, озирается, слушает. Вроде никого. Люди бы уже вылезли, да и обитаемое жильё пахнет иначе, по-особому.
Повсюду пыль, в полу зияют дыры. Хорошие доски вырваны, остальные рассыпаются в труху. Ступает осторожно, чтобы не провалиться, находит крепкое место, скидывает рюкзак. Привал до вечера, раньше семи-восьми часов и думать нечего идти, воду понапрасну тратить. Вода ведь на вес золота. Её, конечно, и в пустыне найти не проблема, но нет гарантии, что не сляжешь после одного единственного глотка.
Расстёгивает молнию: из рюкзака высовывается остренькая рыжая мордочка и тычет влажным носом в ладошку. Лиза кладёт крышечку, наполняет драгоценной водицей. Щенок лакает. Тело у него худое, жилистое, мордочка узкая. Она подобрала его вчера, нашла по звуку. То ли мамка его умерла, то от стаи отбился. В любом случае, без Лизы щенок был бы мёртв.
- Это очень неумно с твоей стороны, - замечает кто-то.
Лиза резко оборачивается, выхватывает нож. Видит мужчину, привалившегося спиной к стенке. В её глазах отражается страх и стыд. Какой же надо было быть дурой, чтобы…
- Он шумит и переводит ресурсы. Будет лучше его просто съесть.
Незнакомец говорит приятным мелодичным голосом. Росту среднего, может, повыше иных, с длинными каштановыми волосами до плеч, ровной чёлкой. Нос прямой, чистый подбородок, круглые глаза. Одет он в старую куртку с многочисленными заплатами и разноцветными пуговицами. Штаны из грубой как брезент материи.
- Предупреждаю, если что я сумею за себя постоять!
- Если что?
- Ты понимаешь.
- Нет, не понимаю.
Чужак спохватывается и смеётся:
– Очень надо! Ты когда-нибудь слышала о полуэльфах? Все они рождались от эльфийской матери. Наши женщины сильнее людских, но даже они не всегда способны совладать с мужчиной, особенно, если он будет не один.
- На что ты намекаешь?
- На то, что у моего дяди было восемь детей. И ровно столько же раз он видел свою супругу голой. Снайпер не тот, кто много стреляет, а тот, кто каждый раз попадает в десятку, понимаешь? Мне не доставило бы никакой радости.
Лиза суёт щенка в рюкзак. Он пищит и извивается в руках. Отходит к двери.
- Температура поднимается. Останься, ты можешь не дойти.
- Тебе-то какое дело? – огрызается девушка, но возвращает рюкзак на место.
Молчат, переглядываются, оценивают друг друга. Девушка не выдерживает.
- Лиза! А тебя как зовут?
- Ричард Синклер, - отвечает незнакомец и, замечая недоверие, пожимает плечами. – Как по мне, так лучшее имя то, что нравится самому себе.
Синклер садится рядом, вытягивает ноги. Только теперь Лиза замечает ножны на поясе и винтовку. «Если бы он хотел убивать, то уже бы сделал», - понимает девушка. Чужак перехватывает взгляд:
- Не бойся! У меня остался всего один патрон, и хотелось бы потратить его поумнее. Я не причиню тебе вреда, разве что утомлю болтовнёй.
Он засмеялся.
- Мне ужасно скучно и как назло почитать нечего!
- А вы любите читать?
- Да! Всё до чего могу дотянуться. Ты голодна?
Ричард развязывает наплечный мешок, кидает консервную банку.
- Угощайся, у меня ещё есть.
Лиза колеблется, но голод берёт своё. Вскрывает банку, есть с ножа.
- Ты не из наших краёв. Откуда ты?
- Из самой глубины.
«Из центра пустыни, - Лиза вспоминает дядины рассказы. – Где сама земля пропитана ядом».
Ричард Синклер выглядывает в окно.
- Ты кого-то ждёшь?
- В том-то и дело, что никого.
- От кого ты здесь прячешься? Тебе-то что бояться?
Он молчит, возвращается на место. Смотрит на свои руки, будто бы они были запятнаны.
- Ты не очень наблюдательна, Лиза. Я – не человек.
Чужак раздвигает волосы на левой стороне: уха нет, вместо кожи металлическая полоска. Ухмыляется:
- Красавчик, правда?
- Ты киборг?
Синклер смеётся, качает головой.
- Не совсем. Я – эльф.
Лиза пожимает плечами. В пустыне и тронутся недолго, особенно после такой страшной операции. Пусть себя хоть драконом называет, лишь бы не приставал. А вообще, если на свете и существуют эльфы, то Ричард меньше всего на них походит. Он не носит зелёное, не имеет длинных ушей и какого-то особого аристократического изящества. Всего лишь неряшливый бродяга в пустом доме.
- А где твой лук?
- Там же где особая связь с природой и чувствительность, - хмыкает Ричард. – Я способен всплакнуть над трупиком щеночка и засечь человека за сто лиг, просто приложив ухо к земле. Может, хватит расизма?
Лиза надувает губы, отворачивается к щенку. Тот гавкает и носится по кругу.
- Моё предложение остаётся в силе, - продолжает Ричард. – Щенок тебя погубит. Вообще, это всё ошибка восприятия. Люди часто принимают животных за детей. Мол, раз они меньше, то и беспомощны. Но это не так. Какая-нибудь бедненькая кошечка с точки зрения биологического возраста почти старушка. И отнюдь не беспомощна. Логическая ошибка! Вы люди такие непутёвые. Меня это просто бесит! В детстве я даже грезил поработать палачом в концлагере. Но сейчас признаю, что это тоже нелогично. Слишком большая трата времени на недостойную вещь. В стиле историй про хозяев, спасающих животных ценой своей жизни. Ну, знаешь, у меня была одна такая книжка с всякими байками про четвероногих.
- Ты изучал нас по детским книжкам?
- Незамутнённое представление. Ладно, я признаю! У меня не сильно много контактов с вашим родом, больше неприятных. Однажды попал в капкан и пару раз в меня стреляли патрульные. Любви к человечеству это не прибавило.
Слишком тихо и скучно. Лиза достаёт губную гармошку, подаренную дядей. Наигрывает нехитрую мелодию. Щенок подвывает в такт. Звуки странно отражаются от пустых стен. Ричард протягивает руку, забирает игрушку, вертит в руках:
- Хорошая вещь. Глядишь, и умрёшь весело, с музыкой.
Лира краснеет, выхватывает инструмент.
- Ну вот, а я уже губу раскатал. Когда-то я играл на гитаре. Или хотел играть? Арт-рок. Тебе это слово что-нибудь говорит?
- Арт-рок? Конечно, говорит! – хмыкает Лира и как бы случайно отворачивается.
- Мне очень нравился Camel. Не в смысле разлюбил. Сейчас просто не на чем слушать. Но музыка жива. Ветер шелестит жухлой травой, свистит в трубах, песчинки барабанят по крыше. Беспрерывный концерт. Я бы переложил его на ноты, если бы имел хоть клочок бумаги.
Улыбаются. Лиза рассказывает о себе, зачем отправилась в пустыню. О том, что дядя заболел.
- Да, у меня тоже есть… был дядя. Я понимаю, что ты чувствуешь, - говорит Синклер. – Но всё равно не советую идти к тому дому. Я был там. Всё давно обчищено.
Лиза прикусывает губу. Путешествие теряет всякий смысл. Придётся возвращаться или идти вслепую на свой страх и риск. Искать другие дома.
- А куда ты идёшь?
- Уже и позабыл куда именно. Дрейфую с полгода, никуда не тороплюсь.
Девушка хмыкает.
- Ты, наверное, не веришь мне. Думаешь, что я выдумываю или мутант какой. Да, для семьи я теперь почти как мутант, если не хуже, бешеная собака. Я сбежал. У меня больше нет дома. Вот что осталось.
Ричард постукивает по пластине.
- Мне пришлось кое-что снять. Наша семья вступила в Сообщество. Это как муравейник, с единой волей и общей памятью. Вступление казалось логичным, повышало шансы на выживание. У нас ведь нелегко. То, что нам досталось после людей… Ржавые пески, труха, тлен. Гигантское кладбище. Обломки покрывают ядовитую землю, бетон. Хоть бы одна травинка! Призраки прошлого свистят в развалинах. Мы почти не выходим на поверхность. Живём в глубине, в вечной темноте. Нас мало и становится ещё меньше.
Он замолкает, морщится, будто вспоминая что-то неприятное.
- А потом появилось Сообщество. Каждый посвящённый становился частью других, общие знания, взаимовыручка и никакого личного пространства. Невозможно уединиться, без того, чтобы это не осталось открытым для всего гнезда. Я ушёл, сбежал, если точнее. Ты никогда не поймёшь, что я чувствовал при встрече с изменившимися друзьями. Эти лица… всматриваться в знакомые черты, ловить привычные движения, слышать до боли знакомые нотки в голосе, но это совершенно другие, чужие. Когда говоришь с членом Муравейника, его устами отвечает Сообщество. Нет, я не считаю, что правильно поступил. Мне ужасно не хватает семьи. Дяди…
Ричард закрывает глаза. Лиза касается плеча, шепчет. Это кажется странным, но мужчина успокаивается. Спустя время в его голосе опять слышатся весёлые звонкие нотки.
- Если бы ты только знала, что я успел повидать с тех пор! Песчаные бури, пропитанные ядом. Недели без солнца. Ливни и потопы в пустыне. Неожиданные снегопады. Природа будто ненавидит, мстит людям. Зато весной пустыня расцветает, покрывается лиловым, фиолетовым ковром с красными узорами. Ты чувствовала эти запахи? Будто пьянеешь и не можешь поверить, что это породила мёртвая земля. Я помню вой шакалов, анекдоты патрульных у костра, тревожное всхрапывание лошадей, почуявших чужака. Я сливал бензин, скользил призраком в ночи, плавал в небесном океане. И неужели все эти воспоминания просто растворятся в Сообществе? Есть немало вещей, с которыми жалко расстаться.
Ричард вдруг замирает, поднимает руку. Выглядывает и тут же юркает обратно. Подтягивает винтовку, проверяет затвор. Хмурится на оставленный беспорядок.
- Что случи… - начинает Лиза и вдруг чувствует его ледяные как у мертвеца пальцы на своих губах. Он не обращает внимания. Снова выглядывает в окно, шепчет под нос. Глаза чужака расширенные, испуганные.
- Теперь слушай внимательно и не перебивай. Ты спрячешься в задней комнате. Будешь сидеть как мышка, если понадобится, то хоть и до темноты. Что бы ни происходило, ты не подаёшь вида. Поняла?
Лиза кивает. Он провожает её в другую комнату. Забирает щенка.
- Постарайся слиться, не дышать, закопаться, если потребуется. Этого я заберу с собой, не спорь!
Возвращается к окну, вскидывает винтовку. Долго целится. Опускает оружие.
- Поздно, - шепчет сухими губами. – Слишком поздно.
Выходит, хлопая дверью. Лизу гложет любопытство. Она крадётся к окну. Во дворе были люди! Два незнакомца в серых пыльниках с винтовками за плечами. Вот чего так опасался Ричард! Он будто чувствовал беду. Надо было вернуться, спрятаться и забыться, но треклятое любопытство заставляет остаться.
- Не скажу, что рад встрече, - слышит Ричарда. – Как вы меня нашли?
Чужой голос жёсткий, гортанный. Мертвенно-холодный, не смотря на приветствия:
- Давно не виделись, Хадримэ! Прошло столько лет со дня нашей последней встречи…
- Не могу сказать, что сильно скучал, дядя!
- Не смей дерзить старшим, мальчишка! – вмешивается другой. Этот голос грубый, низкий, безжалостный. – Ты слишком долго жил один и позабыл следить за языком! Это что за паразит? Совсем размяк?
Лиза прикусывает губу. Очень хочется рассмотреть незнакомцев, но при этом остаться незамеченной. Девушка достаёт зеркальце и с его помощью выглядывает. К счастью, солнце с другой стороны и нет опасности солнечных зайчиков.
У чужаков холодные, застывшие как маски, лица. Глаза змеиные, немигающие, ледяные. Впиваются в несчастного Ричарда. Тот, что постарше поворачивается к товарищу. Кажется, будто они мысленно переговариваются между собой.
- Ты знаешь, зачем мы пришли, - говорит старший.
Ричард смеётся.
- Вернуть заблудшую овцу? Я привык справляться сам, дядя, ваше общество мне не нужно. Я не собираюсь становиться ещё одним безликим.
- Это неизбежно, - убеждает дядя. – Переход во что-то большее. Помнишь, ты любил играть? Тебе будет открыт опыт всех членов общины. Ты представляешь, чего сможешь добиться! Стать лучшим, превзойти всех известных музыкантов.
- А что получите вы? – переспрашивает Ричард. – Молчи, я и так знаю! Каждый член увеличивает частоту. Могущество. Рост выживаемости. Правильные коэффициенты. Я не спорю о возможностях, но пойми и меня. Мне противна сама вероятность того, что кто-то будет наблюдать за моим опорожнением.
- Примитивные комплексы. Ты слишком долго жил один. Это лечится, у нас есть хорошие психологи.
- Но мне бы хотелось оставаться таким, какой я есть.
Второй смеётся, делает шаг вперёд. Синклер поднимает винтовку.
- Ты обязан пойти с нами! - утверждает дядя. – Ради тебя мне пришлось покинуть гнездо. Мы считали, что тебе будет легче, если я приду за тобой. Вспомни, кто учил тебя читать, писать? Разве я когда-нибудь делал тебе плохо? Пойдём со мной, и я завершу твоё посвящение!
- У меня есть идея получше. Давайте вы пойдёте своей дорогой, а я своей.
- Исключено! Чужой ты потребляешь лишние ресурсы. Пустыня всех не выкормит. Оставлять чужаков живыми нелогично.
- Понимаю, - кивает Синклер. – Надеюсь, мне не придётся тратить на вас патрон, чтобы сказать окончательное «нет».
- Мне действительно жаль, Хадримэ!
Синклер стреляет, но слишком поздно. Лиза видит серые тени, отпрянувшие в стороны. Пуля пронзает пустоту. Ричард отбрасывает винтовку, тянется за мачете. Тень возникает за его спиной.
- Берегись! – хочет крикнуть Лиза, но слишком поздно. Крик умирает, не успев родиться.
Ричард вдруг изгибается, вздрагивает мелкой дрожью и опадает как цветок на морозе. Чужак опускает тело на землю, вытирает нож, прячет за пояс.
- Я действительно любил мальчика, - говорит дядя. Лицо его остаётся таким же холодным и безэмоциональным.
Убийца подбирает щенка, сворачивает шею, не глядя откидывает далеко в сторону. Медленно идёт к дому.
Лиза бросается в убежище. «Меня нет, меня нет!» - пульсирует в висках. Страшно и хочется домой. Почему-то возникают образы из детства. Она закрыла глаза ладошкой. «Если я не вижу, то и меня не видят», - вспоминает Лиза и хочется верить. Как же хочется верить!
Поскрипывают половицы. Кто-то крадётся в соседней комнате. Девушка задерживает дыхание. «Пожалуйста, - думает. – Я больше никогда не вернусь в пустыню! Только сохрани мне жизнь!»
Шаги стихают. То ли детский приём подействовал, то ли просто торопятся, тщательно не обыскивают. Уходят. Надо выглянуть, проверить, но Лиза помнит слова Синклера, ждёт темноты.
Снова шум. Вздыхает с облегчением, что не поддалась искусу. Чужаки даже со своим не стали церемониться. Кто она для них? Всего лишь потребитель ресурсов. Лиза не шевелится, не смотря на затекающие ноги.
Наконец, звуки умирают. Лиза крадётся к окну. Во дворе никого, чернеет утрамбованный прямоугольник земли. Что же, по крайне мере, Ричард не достанется шакалам. Смеркается. Жара давно спала и можно продолжить путь.
Стыдно! Стыдно, что не может выдавить ни слезинки. Стыдно, что роется в вещах Синклера. Чужаки забрали консервы, но оставили побрякушки – клубок переплетённых серебряных цепочек и россыпь колец. Зачем они были нужны Ричарду? Разве что собирался выйти к людям.
Продолжать путь бессмысленно, тем более что убийцы могут быть рядом. Возвращается домой. Сверяется по компасу.
- Я больше никогда не вернусь в пустыню! - клянётся Лиза. Звёзды согласно мерцают. – Выучусь, если понадобится. В город уеду. Но никогда не вернусь на кладбище.
Обратный путь без происшествий. Лиза достигает хутора. Собранных вещей мало, но это ничего, дядя успел выздороветь. Оказывается банальное переутомление. Девушка рассказывает о том, что случилось. Дядя не верит словам Ричарда:
- Эльфы? Какая глупость! Одичали просто, свихнулись. Или что хуже мутанты какие, радиоактивные.
Лиза качает головой. Он просто не был там. Ричард никогда бы не солгал. Рассказывает об отказе Синклера вернуться в Сообщество.
- Не уверен, что это правильно, - замечает дядя. - В коллективном разуме нет ничего предосудительного. Мы тоже такими были, на пике развития. Хотя, я немного запомнил, если честно. Но все мы были объединены, понимаешь? Когда мой сосед отправлялся с родителями перекусить в пиццерию, я узнавал об этом через пару минут по рассылке. Мы привыкли полагаться на общность. Даже о своих юбилеях знали благодаря электронной «напоминалке». Приятные мелочи: грамотность в письме, информационная база и всё даром, только руку протяни. А когда всё ухнуло, то эти «с руками» первыми и умерли. А мы, молодёжь, смогли приспособиться. Но иногда мне этого чертовски не хватает.
Он почесал голову.
- А с другой стороны наша семья, общество, хутор – это прототип коллективной нейросети. И если у человечества будет второй шанс, то всё закончится новым Сообществом. Поэтому твой эльф неправ, нелогичен. Не знаю, зачем он так поступил. Наверное, ему просто надоело жить.
- А я знаю, - говорит Лиза и вдруг всхлипывает.

Элвенлорд Гримуар 01.05.2014 08:42

Приём рассказов завершён. :3

Ранго 01.05.2014 13:04

э... в виду отсутствия конкурентов разрешите перевестись в категорию "внеконкурс".


Текущее время: 17:28. Часовой пояс GMT +3.

Powered by vBulletin® Version 3.8.4
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd.