| Татьяна Россоньери |
02.05.2015 09:28 |
И вот у нас уже есть первая рецензия!
"Участковый"
Цитата:
Да простит меня автор, но основное впечатление от рассказа – сумбур. Сумбур от того, как автор строит повествование, от того, как рисует мир и героев, разочарование от концовки и полная уверенность в языковой неуверенности автора. Создалось впечатление, что текст написан на другом языке, затем переведён машинным переводом. Взгляните на образчики:
«стало за него обидно и жалко» - стало за него жалко?
«девушку я знал с много лет»
«в его взгляде мелькнуло что-то несказанное, несделанное - то ли им, то ли мной» - как может мелькать то, чего нет?
«произнесла она в сторону, как бы сама себе» - а в какой стороне сама?
«Солнце больно резало глаза, отражаясь от снега» - режет глаза, всё же, свет.
«я зацепился взглядом за белую машину с красным крестом» - смысл сказанного в том, что доктор зацепился за машину. «Взгляд зацепился», если угодно.
«Парень и пожилая женщина – мать?» - по знакам препинания и построению фразы можно судить, что автор задаётся вопросом, может ли являться общность разнополых людей матерью.
И так далее, не буду подробно вычёсывать всё.
Мне кажется, что здесь, всё же, вина образовательной системы – русскому литературному языку в школах совсем не учат, авторы пишут разговорным языком и его методами стараются донести читателю описательной образности. Выходит, порой, забавно, но в целом – грустно. И в общем, и в частности, применительно к рассказу. Ведь автор явно старался. Читать, в целом, было приятно, только порой «я цеплялся взглядом» к фразам, типа: «Ложечку держала маленькая ручка, переходившая в голое плечо», и смеялся. А ведь мог бы и не дочитать, весьма частый случай.
Но, дочитав, что я получил в сумме?
Истории – не получилось. Потому, что история, это интрига, которая развивается и находит решение. Интригой в сюжете можно сделать несколько вещей, тогда рассказ можно назвать разноплановым. И это – замечательно. Но если давать и развивать несколько интриг, то стоит их все завершать, иначе история будет не закончена. Существует, конечно, вариант открытой концовки, но для неё читателя необходимо особо подготовить, дать все необходимые вводные, чтобы читатель домыслил концовку сам.
Но всех необходимых вводных автор не дал. Ну, например, в чём механизм действующей магии? Чем вообще этот участковый лекарь занимается? Какие-то иглы зачем-то куда-то втыкает, какие-то камни к глазам прикладывает, какие-то браслеты нацепляет, пробы крови и мочи на анализы берёт… Действия есть, смысла за ними не видно. Если медицина разбирается в устройстве и налаживании работы живых механизмов, если шаманы занимаются налаживанием отношением между миром живых и миром духов, то чем занимается главный герой? Сглазы снимает. Хорошо, а кто их ставит? Почему они так легко к людям липнут, вплоть до отрастания жабер? Почему магическое врачевание разделено с традиционной медициной? Почему магам нужны какие-то заклинания, а у других и без заклинаний получается порчу наводить (у той же Лидочки – просто психологическая травма). Как все эти заклинания накладываются или снимаются, какой у них механизм работы (ведь зачем-то нужны же иглы и камни?) Ответов нет, просто есть данность: герой выполняет какие-то действия и наступает эффект, типа: «поверьте на слово, всё именно так и есть». Но при таком принципе нельзя делать концовку открытой – нет авторского слова, которому нужно верить. Поэтому интрига противостояния главгера и Шершня так и остаётся не решена – читатель не может предугадать финал противостояния.
Интрига принятия героем решения, типа «выбор», зависит уже не от механизмов магии, а от прорисовки персонажей. У них должны быть мотивы, чтобы читатель примерил выбор на себе, произвёл личностную оценку. Героев в истории ровно четверо: участковый маг, его старый знакомый Шершень, с которым тот имел конфликт ещё в юности, Лидочка – ассистент на работе у мага, именуемая «сестрой милосердия» и «хороший человек Малышев», который хочет взять на себя обязательства друга убить Шершня.
Кто такой главный герой? Удивительно, но о нём известно, наверное, меньше всех. Сколько ему лет, в какой возрастной он группе? Какого достатка человек, где и с кем он живёт? Во что он одевается, что он любит поесть – то есть какие-то бытовые мелочи, что делают персонаж живым и представляемым. Увы, ничего этого нет. Мы знаем, что участковому не нравятся понедельники, нравится по-отечески Лидочка, ездит он на подержанной «Нексии», в наследство от мамы ему досталась квартира, на участке работает десять лет. И всё. Другие герои так же очерчены скупо, Малышев, наверное, лучше всех. Но у меня всё равно ко всем ним вопросы мотивации встают в полный рост. Почему Малышев так маньячно рвётся спасти друга? Ведь не просто спасти – взять его долг на себя, а долг не что иное, как убийство. Убийство, если что, опасного типа, которого просто так не убить. Тут, знаете ли, серьёзный мотив нужен, простой дружбой автор не отделается. Лидочка эта, обженившая Малышева… Ну, ладно, с девки сняли венец безбрачия, она с голодухи кинулась на первого встречного мужика, но мужик-то что? Решил подстраховаться брачным обещанием, как дополнительной страховкой для жизни? Но тут мы можем только гадать, поскольку автор не дал нам механизмов действия магии. А что Шершень, чего на него все так взъелись? Главный герой, понятно, у него застарелая обида: поехал он к девушке мечты, что с плечом, как дыня, и щеголяет она кожей (описания таковы, автор, описания), оконфузился, провалившись с деревенский сортир… Так ведь Шершень в том и не виноват, заклинание вовсе было о другом. Да и струсил главный герой, не стал продолжать соревнование. И осталась в нём обида, захотелось взять через много лет реванш. Наплевав на законы, наплевав на врачебный долг и принцип «не навреди»… Или в том мире иные принципы? Так ведь в обиде и зависти нет вины Шершня. Шершень просто, со слов Малышева, наехал на кого-то третьего, за долги. И далее началась круговая порука распространяться, как заразная болезнь - все рвались убить Шершня, переложить ответственность долга на себя.
Давайте представим похожую ситуацию, но без магии: некий пенсионер взял кредит в банке и не отдаёт – денег нет. Банкиры ему: «не отдашь долг – будешь болеть». Так и есть, начал чахнуть, потом и в ящик сыграл. А сын пенсионера решил отомстить директору банка, пообещал, что взорвёт банковский офис к чёртовой матери. Сына того повязали за экстремизм, но друг его решил всё равно офис взорвать, чтобы доказать, какой он хороший друг. Случайно он встречает старого знакомого банкира, тот, помятуя прошлое, соглашается, что банкир – гнида, но, в общем, не его это дело. Чуть позже знакомый банкира застаёт друга того сына за неудачным исполнением теракта, в котором чуть не пострадали случайные люди. Старый перец попутно выясняет, что в молодого террориста влюбилась его ассистентка, которую он как дочь любит, вздыхает, «эх, молодёжь, опыта в таких делах у вас с гулькин хрен», стряхивает пыль с «Поваренной книги анархиста» и берёт торжественное обязательство, что взорвёт банкира сам, раньше молодого ибанария. Многозначительный финал, о развязке догадайтесь сами.
Простите, автор, но сие есть бред и нигилизм в одном флаконе. История ваша. Без подтекстов и каких-то нравоучительных истин, без анализов происходящих событий и мотиваций. Просто призыв к тому, что надо жить так, как в последний день, зато по ветхозаветной справедливости. Это можно назвать призывом, поскольку даже мотиваций серьёзных у персонажей нет, кроме доминирующей мысли «надо мочить козлов, поскольку это козлы, и это правильно». Насыпали сверху, для маскировки, трухи магического антуража, мол, магия персонажей ведёт, она определяет их поступки. Тогда в чём же выбор?
И это уже к теме конкурса.
Выбора, простите, не очень увидел. Вроде он обозначен, но его нет. Персонажи просто совершают поступки, в одно время одним образом, чуть позже – несколько другим.
Резюмируя: в том виде, в котором рассказ сейчас, его можно считать лишь заготовкой для чего-то лучшего, либо пробой пера. Склоняюсь ко второму.
|
Угадайка открыта ;) |
